Секрет успеха
Шрифт:
— Проголодалась?
— Ты шутишь?
— Нет. Я просто подумал, что мы могли бы вместе поужинать.
— Зачем? — недоумевала она. За все время их совместной работы, особенно с тех пор, как Элли отказалась участвовать в номере с огнем, это было первое мирное предложение. Оно прозвучало так неожиданно, что она решила быть осторожной.
— Затем, что нам предстоит совместная работа. Пусть даже краткая, временная и абсолютно бесперспективная. И затем, что мы вместе поедем в Атлантик-Сити и проведем вместе еще одни выходные.
Она немного смягчилась. Может быть, этот Чанс
— Ладно. Пойдем в пиццерию?
— Отличный выбор! — Чанс повернулся к помощникам. — Ребята, больше репетировать не будем, а завтра поработаем над новым номером. Не забудьте запереть дверь. Жду завтра ровно в десять.
— Хорошо. До завтра.
— Они меня невзлюбили, — пожаловалась Элли, когда они оказались на улице.
— Да нет. — Чанс постарался успокоить ее. — Просто мои ребята привыкли работать с нашей обычной труппой. И у нас никогда не бывает такой бесполезной траты времени, как сегодня или вчера.
— Извини. Я и сама не ожидала от себя такого. Но и ты был хорош: предлагал мне целенаправленно калечить тебя, вместо того чтобы сказать только одно: что я не нанесу тебе реального вреда.
— Мое слово дорого стоит, Элли. — Он ушел от ответа. — Сюда?
— Что ж, выглядит неплохо, — согласилась она, осматривая уютную пиццерию. — Давай посидим на улице. Вечер сегодня прекрасный.
— Пожалуй.
Они нашли столик на двоих и взяли меню.
— Какую пиццу предпочитаешь? — спросил Чанс.
— Я? Любую. На твой выбор.
— Неужели с тобой можно о чем-нибудь так просто договориться?
Он заказал большую фирменную пиццу с курицей и бутылку пива. Через пару минут они чокнулись полными кружками.
— За удачу в Атлантик-Сити!
— За удачу!
Чанс потихоньку потягивал пиво и рассматривал свою помощницу. Наконец-то Алисия Кэннон была самой собой, без причудливых костюмов, ужасных париков и толстого слоя грима. И Чанс не разочаровался.
Ее настоящие волосы были глянцево-каштановыми и падали на плечи ровными прядями. Теперь Чанс наконец мог разглядеть ее идеально правильные черты лица и кремовый оттенок кожи. В жизни она почти не пользовалась косметикой. Глаза Алисии, слегка подведенные, смотрели на него в лучах заходящего солнца необыкновенно тепло. Она попивала пиво и теребила в руках вилку.
— Чанс…
Он вздрогнул.
— Да?
Она опустила глаза.
— Эти выходные доказали, что я вряд ли смогу быть тебе хорошей партнершей. Более того, я чувствую себя помехой делу. Но, поверь, я очень стараюсь и обещаю, что ты не пожалеешь, что взял меня с собой. — Ее глаза вдруг вспыхнули стыдливыми изумрудными огоньками. Чанс не ожидал от этой эксцентричной женщины такого смиренного заявления. — Я не успела сказать тебе спасибо за то, что ты предоставляешь мне такую возможность, и теперь хочу, чтобы ты знал: я все равно буду благодарна, даже если ничего не получится.
Уже привыкший к взбалмошности и экспрессивности Элли, он был поражен произошедшей в ней переменой, когда вдруг прозвучали слова извинения и благодарности.
— Ничего, Элли, все получится. Но, если честно, мне давно не было так смешно, — сказал он и удивился собственным
— Смешно? — удивилась она. — Правда?
— Честное слово.
Она передернула плечами.
— Особенно приятно сознавать, что после стольких убеждений ты так и не согласилась резать меня пополам циркулярной пилой. Это вселяет надежду на продолжение нашего знакомства. И если ты будешь и впредь относиться ко мне с такой заботой, может быть, мы когда-нибудь достигнем взаимопонимания, — сказал он с улыбкой.
— Я же говорю, что не собираюсь провести за решеткой двадцать лет своей драгоценной жизни только из-за того, что кто-то переоценивает свои возможности, — с ехидцей заметила она.
— Может быть, ты наконец начнешь есть?
Она с любопытством подняла брови, но промолчала.
— И может быть, по прошествии времени ты наконец поймешь, что я не шут в идиотской кепке, который вынимает из шляпы кроликов и отпускает на забаву публики глупые шуточки? — продолжил он.
— Ты действительно не надеваешь для выступлений кепку? — осторожно спросила Элли. В ее настороженном взгляде Чанс прочитал неприкрытый ужас от одной мысли о появлении на одной сцене с фокусником.
Он почувствовал, что чаша терпения переполнилась, но проблем и без того хватало. Поэтому, собрав силы, он спокойно ответил:
— Нет. Конечно, нет. Ты представляешь меня в таком виде?
— Тогда что же ты носишь? — Элли скосила глаза на нетронутую пиццу.
Он повел плечами:
— Обычно — джинсы. Правда, телевизионный продюсер передал через Монти, что хочет видеть на мне черные кожаные брюки и ботинки и такой же пиджак в концертном стиле, со множеством металлических молний.
— Зачем? — Элли искренне удивилась.
В ее глазах Чанс представал простым большеглазым деревенским парнем с открытым взором, мужественным мускулистым телом и неподдельной природной сексуальностью. Элли даже почувствовала некоторое волнение, хотя, конечно, никогда бы не купилась на одни внешние данные. Однако она была уверена, что такой тип вызвал бы смятение в душе любой девушки, поэтому не считала, что Чансу подойдет такой имидж.
— Мы долго спорили на эту тему. Он полагает, что благодаря такой одежде заставит меня выглядеть чуть сексапильнее. — Чанс не смог скрыть смущения. — Ты тоже так считаешь?
— Да ты нарываешься на комплимент! — хмыкнула Элли. — Хочешь еще кусочек?
— Да, спасибо. — Он увидел, как очередной кусок пиццы перекочевал в его тарелку.
— Как зовут этого продюсера?
— Эмброуз Кеттеринг. Слышала?
— Да, — она нахмурилась, — не он ли потратил кучу денег на тот сериал, который с треском провалился в прошлом году?
Чанс поморщился:
— Монти знал бы об этом. Что касается меня, то деловая сторона меня мало волнует.
— Думаю, это тот самый продюсер. Говорят, теперь он хочет реабилитироваться в глазах критики. Ну, знаешь, как можно богаче, расточительнее, с массой дешевых эффектов. — Элли скорчила гримасу, говорящую об ее истинном отношении к подобным дельцам от искусства.