Секрет Ведьмака
Шрифт:
Она начала спускаться по лестнице, нарочно проводя рукой по стене так, чтобы в штукатурке оставались глубокие борозды от ее ногтей. Штукатурка была старая, очень твердая. Мэг показывала мне, что может сделать с моей плотью. Она опустилась еще на одну ступеньку, и я приготовил посох, поднял его повыше, собираясь нанести удар по голове и плечам.
Однако теперь ко мне уже вернулась способность соображать. Я сосредоточился и, когда одна бросилась на меня, быстро опустил посох и ударил ведьму по ногам. Глаза у Мэг расширились — она сообразила, что происходит, — однако остановиться не успела: запнувшись
Я обмотал цепью левое запястье и приготовился бросить ее, полный решимости на этот раз не промахнуться.
Мэг насмешливо улыбнулась.
— Ты уже один раз промазал. Это не так легко, как бросать на столб в саду Грегори. И руки у тебя вспотели, да, парень? И начинают дрожать? У тебя остался один-единственный шанс, и потом ты будешь мой…
Я понимал — она просто старается подорвать мою уверенность, тогда я скорее промахнусь. Я сделал глубокий вдох и вспомнил, как проходило мое обучение. Девять раз из десяти я набрасывал цепь на столб. И никогда не промахивался дважды подряд. Только страх мог сейчас помешать мне. Только неуверенность. Мэг уже поднялась на ноги. Я снова глубоко вздохнул, сосредоточился и хорошенько прицелился.
Разворачиваясь в воздухе, цепь щелкнула, словно хлыст, и упала точно на ведьму, кольцами обмотав голову и тело. Мэг издала пронзительный крик, но внезапно смолкла — когда серебряная цепь, натянувшись, в самом прямом смысле заткнула ей рот. Ведьма рухнула на пол.
Я осторожно спустился по ступенькам и внимательно осмотрел ее. К моему облегчению, она оказалась крепко связана. Я заглянул ей в глаза и увидел там не только боль, но и вызов. Внезапно она перевела взгляд куда-то мне за спину, и выражение ее лица изменилось. Я обернулся и увидел Марсию, дикую ламию, ковыляющую вниз по лестнице.
И снова меня спасло то обстоятельство, что она вдоволь напилась крови и по-прежнему не могла передвигаться быстро, а иначе не успел бы я и глазом моргнуть, как все было бы кончено. Я схватил посох и двинулся навстречу ей. Ненависть пылала в ее глазах с тяжелыми веками, четыре тонкие конечности напряглись — она изготовилась прыгнуть. Даже не успев толком испугаться, я ударил посохом по одутловатому лицу. Она тяжело задышала от боли, обожженная прикосновением рябины, и я снова ударил ее, целясь в глаз. Ламия зашипела и попятилась. Ее сальные черные волосы подметали ступени, оставляя за ней липкие, влажные следы.
Не знаю, как долго я сражался с ней. Казалось, время остановилось. Пот заливал мне глаза, я тяжело дышал, сердце бешено колотилось от напряжения и страха. Я понимал, что в любое мгновение могу оступиться или ведьма сумеет застать меня врасплох, — и тогда вопьется острыми зубами в ногу. Но наконец я сумел отогнать ее к двери на чердак, а потом и внутрь, после чего захлопнул дверь и запер ее своим ключом. Дверь, конечно, долго не выдержит, это я понимал и, сбегая по лестнице, уже слышал, как ведьма принялась царапать дерево. Пора удирать. В лавке Эндрю я встречусь с остальными, и, как только Ведьмак придет в себя, мы сможем вернуться и окончательно навести тут порядок.
Однако когда я открыл дверь, выяснилось,
Мэг была не крупнее меня и не очень тяжела. Я решил отнести ее в подвал и положить в яму, а потом вместе с ней запереться за воротами, что обеспечивало относительную безопасность от нападения дикой ламии. По крайней мере, на время. Даже ворота не могут сдерживать Марсию вечно.
Однако был и еще один повод для беспокойства — третья ведьма, Бесси Хилл. Поэтому я оставил Мэг у спуска в подвал и стал искать мешок Ведьмака. Найдя его в конце концов на кухне, я набил карманы солью и железными опилками. Покончив с этим, я отнес Мэг в подвал, перекинув через плечо и придерживая правой рукой за ноги, а в левой неся посох и свечу. По дороге я прошел мимо Бесси Хилл, которая по-прежнему храпела на ступеньках. И запер за собой ворота.
Я так устал, что дальше готов был тащить Мэг за ноги, и пусть бы ее голова стукалась обо все ступеньки. Но я не стал этого делать. Она наверняка и так уже сильно страдала из-за плотно обхватившей ее серебряной цепи. И что бы там ни было, Ведьмак наверняка хотел, чтобы с нею обращались мягко. Что я и делал по мере сил.
И все же, опустив ее в яму, я не смог удержаться от насмешки.
— Пусть тебе приснится ваш сад! — сказал я и с огарком свечи начал снова подниматься по ступеням.
Теперь надо было разобраться с Бесси Хилл. Наверно, спускаясь, я разбудил ее, потому что, сопя и брызгая слюной, она снова ползла к воротам. Я набрал полные горсти соли и железных опилок, но не стал швырять в нее, а тремя ступеньками выше насыпал от стены к стене полоску соли и сверху добавил опилок. Перемешал их, и получилось что-то вроде барьера, который ведьма не в состоянии преодолеть.
В конце концов я поднялся к воротам и сел тремя ступеньками ниже их на случай, если ведьма-ламия сумеет спуститься и попытается дотянуться до меня через ворота.
Я сидел, глядя на огарок, который становился все короче и короче, и чувствуя сожаление из-за того, что сказал Мэг. Папе не понравилось бы, что я насмехался над ней. Он учил меня относиться к другим по-доброму. Мэг не может быть совсем уж скверной. Когда-то они с Ведьмаком любили друг друга. И какие чувства он испытает, увидев, что я посадил ее в яму, то есть сделал то, на что он сам никак не мог решиться?
Потом свеча догорела, и я остался в темноте. В подвале шептались и царапали камень мертвые ведьмы, а живая на лестнице принюхивалась и разочарованно сопела, не в силах преодолеть барьер из соли и железных опилок.
Я почти задремал, когда внезапно появилась дикая ламия, — в конце концов ей удалось прорваться сквозь дверь чердака. Я хорошо вижу в темноте, но тут, на ступеньках в подвал, стояла тьма-тьмущая. Я услышал шарканье ног, а потом лязг, когда плохо различимая фигура с силой врезалась в ворота и принялась скрести металл. Сердце у меня подскочило — похоже, ламия снова была голодна. Я начал слепо тыкать в нее посохом сквозь прутья ворот.