Секрет Жермены
Шрифт:
Девушка обладала очарованием, чудным даром, что нельзя приобрести ни за какие сокровища, а парижанка обладает им от природы в высшей степени. Она очаровательно смеется, плачет, танцует, поет, ходит, оживляется или грустит; очаровательно одевается как в хлопчатые ткани, так и в дорогие шелка, равно очаровательна, когда ее украшает скромный букетик фиалок и когда на ней бриллиантовое ожерелье; всегда остается женщиной, по преимуществу единственной, настоящей! Простая работница и светская дама равно наделены этой национальной чертой, ее безуспешно пытаются приобрести
Жермена не только являла это очарование, у нее было еще и большое природное изящество – в поведении, в манерах, в беседе, в линиях фигуры… И вполне понятно, почему она с первого взгляда произвела на князя Березова ошеломляющее впечатление.
После решительного разговора они оба долго молчали. Жермена заговорила первая.
– Месье… мой друг, – начала она, не зная, как обратиться к русскому.
– Я вас зову Жермена. Называйте меня Мишелем. Хотите?
– Мишель… Хорошее имя… Я попробую.
– Ведь я – ваш брат.
– Так вот, Мишель, не считаете ли вы, что надо что-то предпринять, чтобы найти моих сестер?
– Да, разумеется. И я жду возвращения Бобино, чтобы начать действовать.
– А где он, этот добрый друг?
– Он отправился покупать у лучшего фабриканта велосипед.
– Он с ума сошел! Он думает ехать сейчас на велосипеде?
– Не смейтесь. Мы с ним поговорили о том, где могут находиться ваши сестры, после того, как их увез священник… несомненно ложный священник.
– И вы считаете, что это место…
– То, где были заперты вы сами, – тихо сказал князь.
Жермена проговорила:
– Вы правы, это возможно. Но этот… этот человек мог найти для них и другое укрытие.
– Это и надо узнать. Во-первых, граф думает, что Бобино мертв. Во-вторых, считает, что вы не знаете, в каком месте находится его дом.
– И я действительно понятия не имею, но вам и вашему другу художнику, конечно, это известно.
– Разумеется, но Мондье вряд ли придет в голову, что мы будем искать именно там. Наконец, если граф надеется меня уничтожить, хотя я думаю лишить его такого удовольствия, он может воображать, будто я не предприму никаких шагов.
– А Бобино?
– Как раз к этому мы сейчас подходим. Он силен, ловок, хитер и, к тому же, несомненно храбр. Он поедет по дороге, ему уже известной по столь горестной причине. И устроится жить у рыбака Могена.
– Но почему на велосипеде?
– В экипаже у него оказался бы нескромный свидетель – кучер, а идти пешком слишком долго и он может не успеть.
– Это правда.
– Вот почему я предложил ему купить велосипед и дал взаймы; наш друг очень горд и просто взять деньги не соглашался. Он поехал покупать…
Раздался звонок у входной двери.
– Вот, наверное, и он… Я ведь для всех закрыл свои двери, кроме как для ваших врачей, Мориса Вандоля и Бобино.
Князь приоткрыл окно, чтобы посмотреть во двор, действительно ли приехал друг на стальном коне.
Как раз в этот момент из окна нижнего этажа дома напротив, находившегося метрах в ста от жилища князя раздался выстрел, и князь Мишель,
ГЛАВА 17
Убедившись, что смерть миновала князя и поразила монахиню, Бамбош выбежал из дома минутой позже Владислава.
Но, вместо того чтобы мчаться за врачом, как Владислав, он бросился в лавочку, где Брадесанду, попивая винцо, раскладывал бесконечные пасьянсы.
– Плати быстро, и бежим! – без предисловий выпалил Бамбош.
– Что случилось?
– Вместо того, кого надо было убрать, убрал другого.
– Промахнулся, что ли?
– И хозяин мой лопнет от злости. Ну, пошли… быстро!..
Брадесанду расплатился.
– Я готов, – сказал он. – Но ты без шапки. Схватишь насморк, и, что хуже, будут обращать внимание прохожие. Необходим какой-нибудь колпак…
– Одолжу у кого-нибудь из посетителей, на вешалке полно шляп, а ты давай свой плащ, а то я в ливрее, меня сразу засекут.
– Плащ мне самому нужен, вечером иду в гости.
– Куда это?
– На улицу Элер. Там справляет новоселье Регина Фейдартишо [30] , и я приглашен.
30
Фейдартишо – буквально: листок артишока, самая нежная часть этого съедобного овоща. (Примеч. перев.)
– Ты хорошо одеваешься, и у тебя хорошие знакомства.
– Регина дружит с Андреа, и Андреа меня ей представила… Там будут крупно играть, а я никогда не проигрываю, ты ведь знаешь.
– Значит, у тебя все по-прежнему с Андреа… с прекрасной дочкой мамаши Башю…
– Ее барон де Мальтаверн совершенно на мели и не стесняется водить дружбу со мной. Кроме того, ведь я букмекер, бываю всюду, и господа из большого света мною не брезгуют.
– Хватит болтать, быстрее давай накидку, и уж раз ты ею дорожишь, то проводи меня до патрона, там что-нибудь найдется из верхней одежды.
Оба проходимца переоделись тутже, впитейном зале. Бамбош облачился в плащ дружка, схватил с вешалки чью-то фетровуюшляпу, и они отправились на площадь Карусель.
У потайного входа в дом графа Бамбош вернул дружку одежду, они распрощались, и верный слуга предстал перед хозяином, человеком темным, хотя и всем известным в кругу бездельников, называемом «большим светом».
Граф де Мондье и в сорок пять лет еще оставался весьма привлекательным мужчиной. Он выглядел скорее усталым, чем постаревшим. Глаза не утратили блеска, волосы не поредели, и зубы хорошо сохранились. Благодаря постоянным физическим упражнениям у него не было брюшка, щеки не обвисли и под подбородком не образовалось складок. Он еще сохранил и спортивную форму, мог хорошо ездить верхом, фехтовать, быстро ходить, во всем этом не уступая многим, тем, кто был на десять лет моложе.