Секрет Жермены
Шрифт:
Когда настало утро, к обычным мучениям добавилось еще испытание голодом. Отвратительная женщина обычно приносила им пищу дважды в день, рано утром и вечером, когда начинало темнеть.
Старуха уже давно должна была бы прийти, но ее все еще не было. Крысы, не получая пищи, которую им давали девушки, хоть на короткое время как бы откупаясь, становились все нахальнее, и бедняжкам еле удавалось их отгонять.
Чтобы заглушить пустоту в желудке, узницы попили воды и снова в тревоге стали ждать.
Может быть, их решили уморить голодом?
За что такие несчастья выпали на долю сирот, у которых умерла мать, исчезла старшая сестра, и они, покинутые всеми, почти погибают в подземелье?
Кто подумает о них? Кто встревожится оттого, что они пропали?
Если бы они принадлежали к правящему классу, к семье богачей, какой бы шум подняли политические деятели, всполошилась бы пресса, была бы поднята на ноги полиция.
Но ведь пропали всего-навсего две девушки из народа, из того самого народа, что поставляет трудовые руки, пушечное мясо и плоть для наслаждений.
Кто думает о солдате, упавшем ничком за кустом?
Кто подумает о двух девчоночках, уехавших из дома восемь дней назад и не вернувшихся?
Послышался астматический кашель, затем хрипящее дыхание и звук ключа, поворачиваемого в замке. Дверь медленно открылась, скрежеща заржавленными петлями, и показалась расплывшаяся туша, одетая в юбку, покрытую жирными пятнами.
Мамаша Башю, еле очухавшаяся ото сна после большой выпивки, еще более отвратительная, чем всегда, предстала перед пленницами, кашляя, отплевываясь и произнося всякие угрозы и ругательства, вооруженная острым кухонным ножом на случай, если девушки попытаются силой вырваться из подвала.
Она об этом предупредила их с первого же дня «Кошечки мои, если попробуете сбежать, я вас прирежу как цыплят, а мой муженек привяжет камни к ногам и бросит вас в Сену. Так и знайте!»
Берта и Мария вполне верили и не пытались бежать.
Но в этот день их терпение оказалось на пределе, они думали: лучше смерть, чем такая жизнь, и надо постараться вырваться из этого ада. Сестры готовились броситься на Башю, не обращая внимания на ее нож, скрутить негодяйку и бежать куда Бог выведет, как вдруг увидели в проеме двери прекрасную даму, смотревшую на них с бесконечным состраданием.
Первым их побуждением было кинуться к незнакомке, умоляя о помощи, но та из-за спины ведьмы сделала выразительный знак, чтобы они молчали, и поспешно отодвинулась в сторону.
Дама успела сделать это вовремя, потому что Башю обернулась, заметив, как девочки на что-то смотрят и выражение их лиц меняется.
Старуха проворчала:
– Чудно, как будто кто-то есть сзади меня. Да и мне померещилось вроде. Пили целую ночь, голова совсем в тумане, все время что-то кажется. – И тетка, поскорее поставив около постели еду, пошла к дверям; ей повсюду мерещились странные образы, как бывает после перепоя. Захлопнув за собой дверь, она повернула в замке ключ на два оборота.
Взволнованные видением, сестры бросились в объятия друг к другу.
– Ты видела, Мария?..
– Да!.. Прекрасную даму!..
– Значит, и ты… А я думала, мне почудилось…
– Как она красива!
– И какое у нее доброе лицо!
– Она подала нам знак…
– Она вернется!.. Как хочется снова ее увидеть!.. Говорить с ней… Просить освободить нас.
– Но дверь заперта, и она очень крепкая.
– Мне кажется, что дама найдет способ проникнуть сюда.
– Да! Ведь она пришла ради нас, если спряталась, чтобы старуха не увидала.
Девочки принялись за еду, полные надежды на чудесную помощь неизвестной, чутко прислушиваясь и вздрагивая при малейшем звуке.
Наконец свершилось! Дверь отворилась, и в проеме как сверхъестественное видение явилась прекрасная дама.
– Вот она! – воскликнула Берта.
– Не снится ли это нам…
– Нет, мои девочки, не снится! – ответил приятный голос. – Объясните, мои милые, кто вы и почему вас здесь заперли? Ответь ты, старшая, но сначала скажите, как вас зовут.
– Меня зовут Берта Роллен, а это моя сестра Мария.
«Здесь в округе нет никого с такой фамилией», – подумала Андреа.
– Продолжай, милая.
– Месяц назад исчезла наша старшая сестра Жермена, на другой день после этого попала под колеса фургона мама… Ей раздробило ноги… Их ампутировали в госпитале… И она умерла.
Рыдания, вызванные тяжелым воспоминанием, заставили Берту замолчать, Мария тоже заплакала.
Сердце Андреа было глубоко тронуто печальным рассказом, у нее потекли слезы.
Положив руки на плечи девочек, чтобы ободрить их, она спросила:
– А после что было?
– После мы одни жили дома и ждали Жермену. Она не возвращалась, а к нам приехал старый священник и объявил, что наша сестричка в деревне, где поправляется после болезни и хочет нас повидать. Сказал, что может нас к ней отвезти, и мы доверились одежде кюре, его благодушному виду, поехали. Он привез нас в дом на берегу реки, где нас накормили, а потом мы уснули и очнулись в этом подвале.
– И давно это случилось?
– Восемь дней тому назад, мадам, – сказала Мария.
Андреа слушала, и вместе с глубокой жалостью к девочкам в ней зрели возмущение и злоба против мерзавцев. Да, мерзавец Лишамор и негодяйка Башю способны на любые подлости. Ради кого они действовали? Может быть, опять в интересах старого распутника Мондье!.. Я ничего не смогу сделать для этих несчастных… Граф видит все.„Знает все… Он все может. Он убьет меня без всякой жалости…
Ее молчание сначала удивило сестер, потом напугало; они подумали: наверное, незнакомка ничего не может сделать, чтобы нас спасти.