Секрет золотой карусели
Шрифт:
– Она приходила гулять под твоим окном?
– Нет, зачем ей приходить! Она там всегда!
– Всегда? – переспросил он.
Мне надоели эти расспросы.
– Ты обещал мне показать какую-то красивую вещь! – напомнила я незнакомцу.
– Да, конечно, раз обещал – непременно покажу!
Он открыл один из шкафов, достал оттуда круглую коробку, из нее вынул какую-то и правда интересную вещицу – круглую, ажурную, золотистую, по бокам которой были вырезаны лошадки и птички, а в середине какая-то прозрачная вещь вроде лампы…
Я
Не знаю, откуда взялись эти слова – может быть, их произнес бородатый человек…
Тем временем незнакомец поставил эту вещицу на стол, зажег спичкой лампу и погасил верхний свет…
Золотая карусель начала медленно вращаться – и тут же по стенам комнаты побежали лошадки и птицы, они неслись по кругу друг за другом, друг за другом… а потом на стенах комнаты появились удивительные светящиеся картинки.
Красивые всадники на чудесных лошадях ехали по цветущей степи, перед ними бежали собаки, а впереди летели яркие, удивительные птицы…
Приглядевшись к этим птицам, я увидела, что у них лица прекрасных девушек, а потом они запели…
А потом… потом они стали трясти меня:
– Проснись, Катюша! Проснись!
И я проснулась – хоть мне очень не хотелось.
Возле меня стояла мама, лицо у нее было такое, как будто она только что плакала. Но ведь этого не может быть, так не бывает, мамы же никогда не плачут!
Сейчас она не плакала, сейчас она то ли радовалась, то ли сердилась на кого-то.
Рядом с ней стоял тот самый большой бородатый человек, и мама то ли благодарила его, то ли отчитывала.
– Спасибо вам, конечно, большое… – бормотала мама растерянно, – но зачем вы ее сюда привели…
– А куда? На улице холодно, своего адреса она не знала… хорошо, что она вспомнила собаку…
– Какую еще собаку? – переспросила мама, нервно кусая губы.
– Собачку с косточкой! – подсказала я.
– Какую еще собачку? С какой косточкой? И как это вам, интересно, помогло?
– Это рекламный плакат, – ответил мужчина. – Реклама собачьего корма… я увидел его издалека, подошел к этому плакату – и тут увидел вас…
Мама бегала по улице и спрашивала всех встречных, не видели ли они маленькую девочку. Тут к ней и подошел бородатый дяденька и привел к себе…
– Спасибо вам… – нервно повторила мама и резко повернулась ко мне: – Никогда больше так не делай! Ты так меня напугала! Ну зачем, зачем ты убежала?
– Я пошла за кошкой, она несла котенка, ему было больно, а ты разговаривала с тетей Светой…
– Что? – Мама вдруг покраснела. – Глупости, ничего я не разговаривала… ну, может быть, два слова… не слушайте ее, она сама не знает, что говорит…
– Ну да, ну да… я не слушаю…
– Ну все, котенок, пойдем! – Мама взяла меня за руку и повела из этой комнаты, из этого дома.
Под конец я обернулась и увидела картину, которая навсегда отпечаталась в моей памяти: старый дом с башенкой и на пороге – большой мужчина с бородой…
Мама вела меня домой, очень сильно сжимая руку. Наконец я не выдержала и сказала:
– Мамочка, мне больно!
– Глупости… – ответила она, но немного ослабила хватку. – А зачем ты убежала?
– Я не убежала! Я пошла за кисой…
– Слышала уже! А этот дядя… он не сделал тебе… не сделал ничего плохого?
– Нет, он только показал мне золотую карусель.
– Да? Ну ладно… только обещай мне, что больше никогда не будешь сюда ходить!
Я пообещала – но не сдержала свое слово. Слишком притягательным был этот дом.
– Эльза! – крикнул мастер Фридрих, оторвавшись от работы. – Эльза, где ты там пропадаешь? Эльза, я, кажется, тебя зову!
Дверь скрипнула, и старая служанка возникла на пороге мастерской, вытирая руки передником.
– Ну и чего вам надобно, господин? – прокаркала она своим скрипучим голосом.
– Мне надобна тишина! – раздраженно ответил хозяин. – Я тысячу раз повторял, что мне нужна тишина во время работы, особенно такой важной и спешной, как сейчас! Ты знаешь, что я делаю музыкальную шкатулку для господина советника Люциуса… не какую-нибудь обычную шкатулку, а чрезвычайно тонкую, со многими хитрыми устройствами, а для такой тонкой работы потребна исключительная тишина, потому как это заказ не какого-нибудь булочника или колбасника, а для господина советника…
– Да хоть для самого архиепископа! – перебила его служанка. – Можно подумать, что это я подняла шум!
– А кто же еще? Весь шум в этом доме всегда происходит от тебя! То ты гремишь кастрюлями, то стучишь вальком для стирки, то кричишь на младших служанок…
– Можно подумать, что обед приготовится сам, а ваши сорочки сами себя постирают! Но сегодняшний шум происходит не от меня. В город приехал какой-то торговец с Востока, и это его караван производит столько шума!
– Какой еще торговец? – переспросил мастер Фридрих, с трудом скрывая любопытство.
– А я знаю? – Эльза пожала толстыми плечами.
– Ты всегда все знаешь. Служанки все узнают одна от другой.
– Я знаю только, что он прибыл из каких-то далеких стран, из владений турецкого султана, что он несметно богат и собирается открыть торговлю у нас в Нюрнберге. Да вот, вы сами можете увидеть караван с его товарами, он как раз проходит под нашими окнами, и именно он производит шум, который вас обеспокоил.