Секретарь старшего принца 3
Шрифт:
– Займись со мной сексом… – попросила я почти твёрдо и, сообразив, что просьба довольно неординарная, добавила: – Пожалуйста.
Глава 25
Дарион отступил от меня на пару шагов, и я краем глаза увидела часть его гостиной: массивный меховой диван и пара таких же мохнатых кресел у пылающего камина, столик с фруктами, стойка с оружием.
– Так-так… так! – непривычно суетливо произнёс Дарион и, придерживая меня за плечо, повёл к дивану. – Риэль, присядь, пожалуйста, успокойся, давай всё обсудим.
Так
Натирая тыльную сторону шеи, пробормотал:
– Мне кажется, это не очень хорошая идея. Даже плохая. И дело не только в том, что ты в будущем можешь стать моей императрицей. Понимаешь, я только в борделе с женщинами был, они меня обслуживали, и я не вполне представляю, что делать с девушкой, а первый раз это ответственность и всё такое.
Он умолк. Я молча смотрела на него снизу вверх. Дарион шагнул из стороны в сторону:
– Но если надо поговорить – это пожалуйста. Поговорить, поддержать – это я могу. Наверное… Это всё брачный период? Ты приняла порошок, который я тебе дал? Мне обещали, что он полностью снимет эффект влечения…
Вот только брачный период не так сильно влияет на нас, если не задействована брачная магия, брачный период я бы и сама пережила. А сейчас… по телу снова пробежала дрожь, я ощутила всю себя очень остро, невероятно обжигающе. Дарион снова шагнул из стороны в сторону. Такой растерянный… я бы засмеялась, если бы не дикое, разрушительное желание.
– Я налью что-нибудь выпить… – он двинулся в сторону.
Слишком ошарашенный, Дарион не заметил, как я метнулась к нему. Впервые мне удалось застать его врасплох. Врезавшись всей массой ему в бедро, я ударом телекинеза окончательно лишила его равновесия. Наклоняясь, перекинула через себя, докручивая тоже телекинезом. Дариона буквально вдавило спиной в скрипнувший диван, а я прыгнула ему на живот и сдавила коленями бока. Упёрлась в мощную грудь, на которой мои ладони казались крохотными, посмотрела в ошарашенное лицо. Я тяжело дышала от возбуждения, пуговицы мундира в этой потасовке отлетели, освободив для дыхания грудь, а штаны треснули в швах на бёдрах.
– Если не можешь, я сделаю всё сама.
Насколько знала по воспоминаниям девиц из борделя, ему нравились миниатюрные светловолосые девушки. Одну руку оставив на его бешено колотившемся сердце, другую я запустила в свои волосы, провела по ним, приказывая расти. Почти сразу светлые пряди рассыпались по моим плечам. Даже сквозь одежду своей возбуждённой кожей я ощущала, как волосы спускаются до лопаток, ещё ниже. Несколько серебристых прядей накрыли грудь…
Дарион странно смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Никогда не видела подобного выражения на его лице. А мне… мне было странно перед кем-то находиться в женском виде с этими длинными волосами, от которых я совсем отвыкла. И даже в одежде я ощущала себя
Я невольно отодвинулась и оказалась на паху Дариона – горячем, выпуклом. По телу снова прокатилась дрожь, ноги свело. Со стоном я склонилась на его грудь, пряча лицо за длинными серебристыми волосами.
– Я знаю, что ты всё можешь сама, – пророкотал он.
Большие тёплые ладони легли мне на бёдра, и я окончательно поплыла. Мне показалось, – или нет? – что руки Дариона дрожали, когда он осторожно и неуверенно гладил меня. Внутри всё плавилось. Из-за чувствительности кожи прикосновения жгли до боли.
Сквозь ткань я ощущала и жар, и твёрдость, и пульсацию члена. Дарион хотел меня. А я ощущала, как внизу живота снова всё скручивается.
– Если не тебя, – прошептала сипло, – я найду кого-нибудь другого.
– Неужели настолько невыносимо? – прошептал Дарион мне в макушку. Его пальцы подрагивали.
– Ты не представляешь, как.
– Хорошо. Только давай не так. Давай разденемся и… может что-нибудь нужно? Что-нибудь?
Его руки скользнули по бёдрам, и я задрожала, навернулись слёзы.
– Просто возьми меня… – Казалось, я сгораю в огне.
Неимоверным усилием я выпрямилась и, не сразу сумев совладать со сведёнными мышцами, слезла с Дариона. Меня пошатывало. Он хотел, чтобы я разделась? Придётся… Попыталась расстегнуть пуговицы, но ни одну не поймала непослушными пальцами. Удар телекинеза – и пуговицы зацокали по полу. Я ничего не видела, застряла в какой-то мутной тьме. Потянула с себя мундир прямо с рубашкой.
– Подожди, – Дарион сел на диване и притянул меня за бёдра, развернул к себе. Меня снова трясло, проросли когти. – Позволь тебя раздеть…
Я почти ничего не видела, смотрела на обтянутый тёмным мехом диван, пока Дарион стягивал с меня сначала мундир, осторожно высвобождая его из-под пояса-Многоликой, потом – рубашку. В этом состоянии я не надевала на себя подобие корсета для уплощения груди – слишком острыми были ощущения, поэтому под рубашкой оказалась лишь тонкая сорочка. Её Дарион потянул вверх, и мне пришлось приподнять руки. Касания тёплого шёлка, прохладного кружева и горячих рук сводили с ума, я закусила губу, чтобы не застонать.
Ткань с шелестом упала на пол. Дарион снова положил свои огромные ладони мне на бёдра, чуть сжал, и у меня задрожали колени.
– Мне это не снять, – глухо, с непривычными интонациями предупредил он.
«Многоликая, пожалуйста», – попросила я, сама не понимая о чём.
Живой пояс с заключённым в нём гибким мечом, на миг стиснув меня, сам раскрылся и упал на пол. Дарион расстегнул и потянул с меня и так уже треснувшие в бёдрах штаны вместе с накладкой на паху и тончайшими панталонами. Спустив их до колен, вспомнил о сапогах… Я приподняла ногу и сдёрнула телекинезом сначала один сапог, потом так же второй. Сердце колотилось так, что пульсировало в голове, я слышала только его.