Секретный проект. Дилогия
Шрифт:
Глава 15
На Центральном аэродроме, несмотря на глубокую ночь, меня сразу же усадили в машину и повезли в Кремль. В кабинете Сталина были Молотов и Шапошников. Я пересказал содержание переговоров с Черчиллем и с остальными.
— Это всё?
— Да, товарищ Сталин!
Сталин довольно долго ходил по кабинету, куря неизменную трубку.
— Андрей, значит, расхождения только по Польше?
— Да, и после того, как я намекнул на США, и сообщения короля об успешной атаке линкора, Черчилль изменил уже принятое решение: не давать нам десантные средства. Очень
— Это очень хорошо! Это нужно максимально использовать, товарищ Молотов. А он пытался заговорить о зонах оккупации вторично?
— Нет, больше этот вопрос не поднимался. Они хорошо прочувствовали свою беззащитность. Разрешите вопрос, товарищ Сталин?
— Слушаю.
— Сколько самолётов немцы сумели сбить на «Шарнхорсте»?
— Ни одного, три торпеды попали в корму, и он полностью лишился хода. Они, вообще, не поняли, что их атаковал самолёт. Докладывали, что их атаковала подводная лодка. Второй корабль типа «Дойчланд», тоже получил торпеду, но ушёл в Кенигсберг. Несколько буксиров мы утопили. Командир Хюффмайер, после того, как узнал о судьбе последнего из буксиров, вышел на связь с нами и сдался, так как его выбросило на берег у Паланги. Они шли перехватить эскадру Балтфлота. Видимо, кто–то из Финляндии видел, как она вышла из Таллина. Бартини сделал замечательный самолёт. Я подписал ходатайство Шахурина о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. А вот торпеды ещё надо совершенствовать и совершенствовать. Самолёт сбросил 6 торпед на парашютах, а попало только 4. Геббельс узнал о том, что это сделала авиация от нашего радио. Видимо, Редер не доложил о случившемся.
— Насколько я понял, всё произошло ночью?
— Да, товарищ Андреев, ночью! — ответил Шапошников, — Немцы зенитного огня по одиночной цели не открывали, боясь себя обнаружить.
— Сами себя перехитрили! — И я впервые увидел смеющегося Сталина!
— И, вообще, — добавил Борис Михайлович, — как только главное политуправление РККА перестало писать о классовой солидарности, а начало разбрасывать над войсками и Германией листовки с нормами снабжения военнопленных и то, что они все, живыми и здоровыми, уедут домой по завершению войны, количество сдающихся немецких частей возросло в разы! Гитлер обеспечить такое снабжение ни войскам, ни населению не может.
— А мы–то, сами, справляемся?
— Американцы помогают. Последнее время очень много продовольствия идёт.
— Ну что, товарищи! Отпустим Андрей Дмитриевича? Он же сюда летел!
— Да–да, конечно!
Щенки, свол–чи, разгавкались на меня и всех разбудили. Было столько радости у всех, ну, кроме Оленьки, она тихо–мирно спала. Господи! Как хорошо оказаться дома! Удалось поспать аж до 11–ти! Целых 4 часа. Звонок из Ставки, Шапошников просит подъехать. Залез под душ, выпил чашку кофе, поцеловал Риту и поехал в Ставку.
— Андрей Дмитриевич! Смотри! — передаёт мне донесение генерал–майора Гусева, который с моря и с воздуха захватил остров Пенемюнде. Там большой завод по производству ракет, несколько стартовых комплексов, большой склад ракетных двигателей и несколько испытательных стендов. Сейчас ведёт бой на восточной оконечности острова и продвигается вперёд.
— А
— Ночью Ротмистров прорвал фронт и до утра прошёл 58 километров. Рокоссовский расширяет прорыв. Вершинин и Голованов продолжают выброску десанта. На острове замаскированный аэродром, Ан–6–е перебрасывают артиллерию десанту.
— Завод минирован?
— Да, но фон Браун дал показания, где находится пульт управления, поэтому осназ сумел подорвать пункт управления до объявления тревоги немцами. Там много гражданских, их пока изолировали в бомбоубежищах. С ними что делать?
— Дайте команду вывозить самолётами всех: и гражданских, и военных. И строго контролировать, чтоб ни один никуда не делся! Там разберемся, кто есть кто. Мне бы туда!
— Нет, сидите здесь, Андрей Дмитриевич. Верховный что–то хотел от вас. Он пока спит, но уже скоро будет. — Борис Михайлович вызвал шифровальщика и передал распоряжения Рокоссовскому, Вершинину и Голованову.
Я сказал ему, что поеду к себе в академию, порадую Королёва.
— Езжайте, но будьте на связи!
Как тут не быть на связи, если машина уже радиофицирована. Королёв был на месте, и рядом с ним сидело два человека.
— Андрей Дмитриевич! Как я рад вас видеть! Поздравляю и с новым званием, и со второй звездой! Знакомьтесь: Вернер фон Браун. — и он показал на ближайшего ко мне человека. Он повернулся ко мне и сказал: Гуттен таг! У него было крупное округлое лицо, с левой стороны желтел довольно большой синяк.
— Господин Браун, это маршал авиации Андреев, руководитель нашего проекта! — второй человек оказался переводчиком, он перевёл слова Королёва на немецкий.
— Вы приставлены от партии, следить, чем занимается Сергей Павлович? — спросил фон Браун.
— Нет, Вернер, маршал Андреев – известный специалист в области реактивной техники. То, что и я, и вы здесь – это его заслуга.
— Так вот кому я должен быть «благодарным»! — усмехнулся фон Браун, прикоснувшись рукой к синяку.
Мы с Королёвым рассмеялись. Переводчик даже не улыбнулся, а вот фон Браун, убрав руку от лица, улыбнулся.
— Это ваши разведчики меня ударили ночью, когда я попытался сопротивляться. Больше меня никто пальцем не тронул. Поэтому, когда Сергей Павлович рассказал мне, что он тоже занимается ракетами, я дал согласие на совместную работу с ним. Ну, а если вы, маршал Андреев, участвуете в этом проекте, то и с вами.
Я протянул ему руку, и он пожал её.
— Я приехал сообщить, что сегодня ночью взят остров Пенемюнде.
— Что с заводом и моими людьми?
— Завод цел. Людей начали эвакуировать из района боевых действий.
— Уфф! — сказал фон Браун, — Много людей погибло?
— Не могу сказать. Пока никаких сведений нет. Войска Рокоссовского уже в 40–50 км от острова. И 1–й Прибалтийский фронт перешёл в наступление. Продолжается высадка десанта и плацдарм расширяется. Есть уверенность, что Гитлеру ничего не удастся предпринять с заводом.
— А англичане? Они не могут «по ошибке» отбомбиться по нему? — задал вопрос Сергей Павлович.
— Нет. К тому же, я дал указания сбивать любые самолёты.
— Господин Королёфф, а почему я ничего не знаю о маршале Андрееве? Если вы говорите, что он специалист по реактивной технике.