Секретный проект. Трилогия
Шрифт:
— На И-16.
— Какой серии?
— Я, пока, на УТИ-4 летаю, меня самостоятельно не выпускают.
— Значит «пятёрка». Справимся! Займись управлением двигателя и винта. Иди, почитай.
Глава 2
Во влип! И что делать? Как он умудряется меня полностью контролировать? Где он? Вопросы роились в голове, но ответов не было. Как и присутствия Сергея. Вопрос к нему остался без ответа. Может быть, мне это всё почудилось? Но сохнущая гимнастёрка подчеркивала, что я действительно был в воде. Пока, в задумчивости, сидел — успел получить замечание от старшины роты. Переоделся
— Сергей?
— Да!
— А почему ты не отвечал?
— Ходил гулять с собаками, и в магазин заходил. Я хоть и на пенсии, но всё равно не могу проводить всё время за компьютером.
— Зачем тебе наставление?
— У тебя же завтра — контрольные полёты, а я ничем не смогу тебе помочь в вопросе управления двигателем, если не прочту это.
— Так ты этого не знаешь? И никогда не летал на УТИ-4?
— Их списали за 13 лет до моего рождения! На таком старье я никогда не летал. Только виртуально.
— Что такое виртуально?
— Как бы летал, но в другой реальности. Прога, написанная на основе ТТХ. Не заморачивайся с этим! Всё равно, пока не поймёшь. Не мешай!
Рука перевернула страницу. Читал Сергей очень быстро. На мой вопрос об этом, буркнул:
— Тренируйся, для лётчика это важно.
Буквально через час наставление было закрыто, я или мы??? потянулся и встал.
— Во сколько начало полётов?
— В четыре тридцать построение!
— О, чёрт, так рано вставать! Сверим часы? Ну, всё, пока!
Подъём и зарядка прошли в обычном режиме, а вот на завтраке меня стало трясти. Маренков, мой инструктор, был очень требовательным человеком и не прощал малейших ошибок в управлении. И имел на меня зуб из-за сломанного мною бескрылого ишака. У меня плохо получается парировать гироскопический момент на взлёте и прогазовке. Впрочем, если меня отчислят, то, может быть, «этот» отвяжется?
— Не отчислят! И не отвяжется! Привет!
— Привет! А я уже думал, что всё кончилось!
— Всё только начинается! Я уже пью кофе и дожёвываю бутерброд! Ты чего дрожишь? Холодно? Ой, а мысли-то какие глупые! Лучше, повтори полётное задание!
Построение не заняло много времени, все получили указания и, от руки написанные, полётные задания. Маренков не забыл упомянуть, что сегодня у меня последний вылет с инструктором. Вообще, последний вылет! Моя очередь была третьей. Первым взлетал Василий. Сергей меня не беспокоил. Два самолёта взлетели, и я услышал свою фамилию, встал и обречённо пошёл к самолёту. Забрался в кабину, пристегнул поясной, затем, почему-то??? пристегнул плечевые. Подвигал ручкой управления, педалями, затем наклонился к переговорной трубе и вежливо попросил инструктора снять ноги с педалей, мешают! Из переговорника послышался басок Маренкова: «Что ты сказал?»
— Товарищ старший лейтенант! Снимите, пожалуйста, ноги с педалей, вы мне мешаете! — повторил Сергей моим голосом.
— Ну, ты даешь, курсант Андреев! К запуску!
— Действуй, как вчера в море, просто расслабься и запоминай движения! — послышался голос Сергея. От его слов, я почувствовал себя много увереннее. При старте, машина даже не дёрнулась, чего не скажешь о моих ногах. Они вовсю работали, а не стояли на месте, как у меня.
— К взлёту — готов!
Я поднял руку и увидел взмах флажка финишера! Плавно стали прибавляться обороты, ноги двигались, гася попытки самолёта развернуться, отпущен тормоз, «ишачок» стремительно начал набирать скорость, отрыв, кручу ручку уборки шасси. Высота двести, плавно сбрасываю обороты, небольшой доворот, лег на курс, продолжаю набирать высоту. Высота 1000 метров, перевожу машину в горизонтальный полёт, убавляю обороты.
— Подходим к первому повороту! 30 секунд!
— Действуй!
На вираже мы не потеряли ни одного метра, машина выровнялась точно на курсе. Вся «коробочка» была выполнена безукоризненно. Сбрасываю газ, перевожу машину в планирование, на посадку. Даже не задумываюсь о том, кто из нас ведёт машину. Кручу ручку шасси, выпускаю закрылок, выравниваю, обороты в ноль, поднимаю нос и притираюсь, плавно на три точки. Зарулил. Поднял руку выключить двигатель. «Отставить! На второй круг! Вот задание!» Смотрю на задание и глазам не верю: в зону на пилотаж!
Взлетаем без замечаний, набираем 3000 метров, запросил «добро» и выполнил все 8 обязательных фигур с небольшими «полочками» между ними. «Молоток!» — послышалось сзади. «Тащ лейтенант! Разрешите свободный пилотаж? Топливо есть!» «Ну, давай, Андрюша!» «Пристегнитесь!» «Не учи учёного!»
Мотор взревел, машина поставлена вертикально, обороты убраны, она зависает на мгновение, но, тут же, сваливается на крыло и переходит в отвесное пикирование, без всякой площадки в боевой разворот с тремя бочками, спираль, ещё одна вертикаль и неизвестная мне фигура: самолёт как бы раскачивается и падает, как лист, затем два витка штопора, глубокий вираж вправо, за крылом аж белые полосы потянулись, но самолёт точно вышел в ту же точку, откуда начал и мгновенно начал вираж в обратную сторону. Затем иммельман, бочка с фиксацией каждых 90 градусов, петля и горка с выходом на 3000. Слышу Сергея: «Всё, топливо! Пора домой!»
— Пилотаж закончил! Прошу добро на выход из зоны!
— Выходи!
Иду по коробочке, а у самого аж зубы трясутся. Я впервые в жизни побывал в таком полёте!
— Сам садись! Ты можешь!
Сел я, действительно, сам и без огрехов. Остановил двигатель, выскочил из кабины: «Товарищ старший лейтенант! Разрешите получить замечания!» Вместо замечаний Кузьма Иванович меня облапил: «Талант! Талантище! А я тебя выгнать хотел! А почему так сразу не летал?» «Боялся, товарищ старший лейтенант. А вчера у нас лодка перевернулась, а я плавать не умею… Жить захотелось. Выплыл. И бояться перестал». Я знал, что это за меня говорит Сергей, но где-то понимал, что я действительно стал другим… «Часок отдохни, Андрюша! И — самостоятельно! Только без фокусов! Строго по заданию! Ступай!» — сказал инструктор и начал снимать реглан. Спина у него была мокрая! Я отошёл в тень под деревьями, и устало повалился на землю.
— Сергей! Ты откуда так можешь?
— У меня налёт раз в 100 больше, чем у твоего инструктора. И не на таких гробах. Я — летчик-испытатель 1 класса и мастер спорта международного класса по самолётному спорту.
— Понятно. Ты откуда?
— Сейчас? Из Ленинграда. Только он теперь Санкт-Петербургом называется.
— Мы что, проиграли ту войну, о которой ты говорил?
— Нет, мы, то есть вы, её выиграли. Не ты конкретно, тебя уже не было. Мы проиграли потом. Не время сейчас об этом. Сейчас тебе надо учиться драться и учить других, как это делается. Чтобы победить меньшей кровью. Я родился после войны, а вот мой отец прошёл её от звонка до звонка.