Секретный сад

Врочек Шимун

Где-то я это уже слышал, подумал Грегори.

— Да. Спасибо.

— Что вы обычно делаете, когда вас загоняют в угол?

Не самый обычный вопрос для похитителя.

— Что? — Грегори почесал подбородок. — Обычно я вызываю морскую пехоту и бомбардировочную авиацию…

Сайлас смотрел на него со странной серьезностью.

— Шутка, — сказал Грегори, смутившись. — Не очень удачная, извините.

— И как, помогает? — хрипло спросил Сайлас. Было страшно его слушать.

— Что помогает?

— Морская пехота.

— Кхм. —

Грегори открыл рот, закрыл. — Не очень. Я такое только в фильмах видел, — признался он. — Там стоит кому-то попасть в руки террористов, сразу вызывают морскую пехоту, вся президентская рать ходит на ушах, огненный закат, и с авианосцев взлетают самолеты. Правда, — Грегори замялся. — Как оказалось… я не знаю, по какому номеру звонить.

— Вы же американец.

— Я из Портленда. А… можно мне опустить руки?

— Нет.

— А… а зачем вы меня сюда привезли?

Негр достал из кармана рубашки бутылек. Открыл его и высыпал на ладонь горсть белых капсул.

— Продолжайте, — велел он Грегори. — Так что произойдет, если вы позвоните в консульство и скажете, что вас похитили?

* * *

— Что вы видите на этих снимках?

Сотни фотографий. Изможденные люди в полосатых робах за колючей проволокой, надпись готическими буквами на табличке. Американский солдат времен Вьетнама наставляет в затылок стоящему на коленях пленному пистолет. Атомный гриб над городом. Грегори вздохнул, его мутило.

— Смерть, — сказал он тихо. — Везде смерть.

— Неправильно. Это жертвоприношение, — сказал Сайлас. — Зачем, по-вашему, была атомная бомбардировка, а до того сожженный Дрезден и Токио? Сотни тысяч мирных жителей погибли в пламени… Зачем были нужны немецкие концлагеря? Зачем ваши соотечественники американцы с лупой бегают по глобусу, выискивая, где бы еще сбросить бомбы?

Сайлас помолчал.

— Это жертвоприношение, — сказал он наконец. — Все очень просто. Вы приносите богам жертву. И страна живет хорошо. Но есть одна мелочь. Одна важная мелочь. Нужно при этом быть тем, кто приносит кого-то в жертву. И жертва должна быть невинна. Понимаете? Иначе как боги разберутся, кто здесь жрец, а кто жертва? — великан вскинул голову. Страшный и неумолимый. — Почему Германия, не смотря на ужасающее поражение во Второй Мировой, потом так развернулась? Мировая держава! Почему, спросите? Жертвы. Японцы, убившие сотни тысяч китайцев и прочих азиатов, сейчас живут почти в золотом веке?

— То есть, всегда есть тот, кто приносит жертву… — понял Грегори. — Это важно?

— Да. Причем делает это сознательно. И не солдат. Невинных людей. Боги ценят, чтобы сознательно. Они старые и примитивные — ты мне, я тебе. Натуральный обмен.

— Правда?

— Они все такие, если честно. — Сайлас помедлил. — Боги смеются над принесением в жертву самого себя. Им нужна теплая кровь. Война — это не то. Солдаты — это жрецы. Сколько

бы ты не убил солдат, богам все равно. Им нужна невинная кровь. Женщины, дети, старики…

— Другими словами, вы хотите сказать… — Грегори не договорил.

Сайлас кивнул изуродованной головой.

— Роберт Могуту готовит не геноцид. Он готовит огромную гекатомбу. Вот телефон. — Он мотнул головой в сторону стола. — Номер посольства помните? Звоните.

* * *

Но позвонить он не успел.

— Что вы там видите? — спросил Сайлас.

За дверью зазвучали выстрелы, удары, крики. Сайлас выпрямился. Белый глаз его сверкал безжалостным религиозным огнем.

«Уродливый гений революции», вспомнил Грегори заголовок на вырезке, висящей на стене. Теперь он понимал, насколько это верно.

БУМ. Здание содрогнулось.

— Отойдите от окна, — сказал Сайлас. — Кажется, это танковое орудие.

На улице застрекотал пулемет. Звук был сытый, блестяще-латунный, дробящийся, как раскатывающиеся по мостовой гильзы. В здании кто-то закричал. Выстрелы стали чаще и резче, словно втыкали гвозди совсем рядом, через стену. Стекла задрожали.

— Вы не попытаетесь уйти через черный ход? — спросил Грегори.

Сайлас покачал головой.

— Нет никакого черного хода. Не для меня.

В следующее мгновение дверь распахнулась.

— Командир! — крикнул «Мирохранитель». — Они уже…

Выстрел. Грегори вздрогнул. Толстый негр дернулся и обмяк. Он лежал на пороге, на желтой спине расплывалось кровавое пятно. Солдаты ворвались в дверь, кто-то наступил на мертвеца. Русские автоматы смотрели теперь на Сайласа.

Сержант повернул автомат на Грегори. Кажется, конец. Грегори почувствовал, как все внутри обрывается, точно при попадании в воздушную яму.

— Он американец, — сказал Сайлас хрипло. — Он был у меня заложником.

Сержант посмотрел на Грегори, кивнул — видимо, поверил. Перевел автомат на великана. Грегори вздохнул.

— Вы человек, именующий себя Сайласом Баргасом? — спросил сержант.

— Я сам Сайлас Баргас, — негромко сказал тот. — А вы кто такие?

— Народная армия Луанду. Вы арестованы по обвинению в терроризме и предстанете перед справедливым судом…

— Сомневаюсь, — сказал великан.

— Не понял?

Великан шагнул вперед, по-прежнему держа руку в кармане рубашки.

— Не советую стрелять, капрал, — произнес Сайлас негромко. — Искренне не советую. — Он медленно вытянул руку из кармана. Пальцы были сжаты вокруг чего-то цилиндрического по форме, большой палец лежал сверху. Ноготь побелел от напряжения.

— Это нажимной взрыватель, — Сайлас обвел солдат взглядом живого глаза. Они шарахались — прекрасно их понимаю, подумал Грегори. — Стоит мне отпустить палец, никого из нас больше на свете не будет. Мы все отправимся в полет к звездам. Все это здание.