Секретный сотрудник
Шрифт:
– Это опять Фролушкин?
– Ну не я же?
– Эко как его понесло! Впрочем, Фёдор Лексеич и раньше не особо отличался деликатностью… Чего только стоит его тезис о том, что человеческое общество развивается не по указке Маркса – Энгельса, а по велению Господа! Не зря же мы дали ему кличку – Познавший Бога.
– А вы знакомы с ним лично?
– Да… С давних, дореволюционных, между прочим, времён…
– И сколько ещё мы будем терпеть эти буржуазные происки, а, товарищи?
– Недолго! – Бокий врезал кулаком по поверхности стола,
Тщедушный человечек с маленькой головой, над которой возвышалась высокая копна зачёсанных назад непослушных густых волос, призванная хоть немного сгладить шокирующее впечатление, непременно производимое на посетителей его чрезвычайно низким ростом, казался муравьём на фоне широченной и высоченной спинки дореволюционного буржуазного кресла с лакированными подлокотниками, от которых он и не думал отрывать свои короткие, но пухленькие ручонки.
Блеклые, серые, постоянно бегающие глазки с лёгкой, едва заметной, изумрудинкой, глядели на вошедших совершенно безучастно, как на тараканов, которых в любой момент можно прихлопнуть.
– Это – товарищ Плечов Ярослав Иванович, – поспешил представить своего молодого спутника Бокий. – Член ВКП(б), бывший краснофлотец, а ныне студент Московского института философии, литературы и истории.
– Здравия желаю! – ни к селу ни к городу брякнул Слава, при этом зачем-то кивнув подбородком.
Впрочем, хозяин апартаментов всё равно не обратил на него внимания и обратился исключительно к коллеге-чекисту:
– Чего он хочет?
– Жалуется на своего преподавателя… «Познавшего Бога»… Помните, я вам как-то уже докладывал?
– На Фролушкина?
– Так точно.
– Вот и отведи его в секретно-политический отдел. Пусть даст показания! А то сразу к наркому… Ты его ещё б в Кремль приволок!
– У меня возникла идея использовать Плечова в качестве личного агента!
– И на хрен он тебе дался?
– Здесь есть один нюанс…
– Говори!
– Товарищ студент, выйдите ненадолго, я вас позову, если понадобитесь…
– Есть!
Ярослав лихо развернулся через левое плечо, как его учили на Красном флоте, и чуть ли не строевым шагом рванул прочь из кабинета.
– Дело в том, что они с профессором Фролушкиным – земляки. Белорусы, – оставшись наедине с наркомом, заговорщически сообщил Глеб Иванович.
– Какое отношение это имеет к делу? – Ежов встал (точнее – спрыгнул) с высокого кресла и снизу вверх брезгливо уставился в карие глаза товарища Бокия, уже начинавшего его раздражать.
– Самое что ни на есть непосредственное, – ухмыльнулся тот. – Как я вам докладывал, Фёдор Алексеевич лучше других знает историю Несвижского замка… Или вы решили прекратить поиск золотых апостолов?
– Нет-нет, что ты… Это одна из
– Вот поэтому я и хочу сделать из этого студента секретного сотрудника, нашего с вами личного агента у тела дражайшего Фёдора Лексеича… Думаю, как земляки да ещё коллеги-философы, они быстро найдут общий язык…
– Ладно. Оформляй.
Плечов словно прилип к холодной стене напротив двери кабинета, из которого он вышел несколько мгновений тому назад. Ибо только сейчас заметил, что на ней написано: «Народный комиссар внутренних дел товарищ Ежов Николай Иванович».
«Мать честная, как высоко меня занесло! Ох, и больно же придётся падать, если что-то пойдёт не так…»
Бокий вернулся только четверть часа спустя.
– Пошли! – бросил небрежно и поплыл по длинному коридору в направлении своего кабинета, не оглядываясь и не следя за тем, выполняет тот, кому предназначалась команда, её или нет.
Куда он теперь денется?
Уже не спрыгнуть, не отвертеться…
Выбора не осталось.
Ярослав быстро «подмахнул» все необходимые бумаги и преданно уставился в глаза своего будущего куратора.
– С этой секунды будешь состоять на связи лично у меня, – подвёл черту тот. – И чтоб ни одна собака не узнала о твоей тайной миссии. Ни мать, ни отец, ни братья-сёстры, ни жена, ни друзья, в том числе, Пчелов… Всё ясно?
– Так точно! Эх, как всё-таки славно, что я сирота!
– Круглый?
– Круглее не бывает! – расцвёл добродушной улыбкой Ярослав, впервые в жизни радуясь своему абсолютному одиночеству. – И супруги у меня нет и даже невесты! Только девушка, которая пока никак не реагирует на мои ухаживания.
– Это несомненный плюс для службы в нашей конторе, – по-отечески потрепал его давно не чёсанную рыжую шевелюру Глеб Иванович. – Вот возьми, на первое время хватит, – он достал из открытого сейфа пачку новеньких рублей, переполовинил её и вложил часть хрустящих купюр в руки оторопевшего студента. – Да… И распишись, вот здесь, пожалуйста!
Плечов оставил размашистый автограф внизу листа бумаги, – там, где чьей-то рукой цифрами и прописью загодя была выведена довольно внушительная по тем временам сумма, и только затем бережно упаковал денежки во внутренний карман куцего пальтишко, которое он так и не удосужился снять.
– Когда следующая встреча? – полюбопытствовал деловито, мысленно прикидывая грядущие прибыли.
– Завтра в десять утра. В Тайницком саду…
– В режимной зоне?
– Да. Подальше от посторонних глаз!
– Как же я туда попаду?
– Легко, – в очередной раз выдавив любимое словцо, Бокий запустил руку в выдвижной ящик стола и достал оттуда обычную открытку с видом Кремля. Поставил на её обороте дату: 27.12.1936, время 10.00–12.00 и шлёпнул печать. – Вот твой пропуск. Вход со стороны Ивановской площади? Всё ясно?