Секретный террор
Шрифт:
Вторыми по интересу шли доклады бельгийского посланника в Тегеране. Это был, видимо, очень усидчивый и трудолюбивый работник, подробно передававший в Брюссель обо всем, что он видел и слышал. Судя по его письмам, он был в прекрасных отношениях с французским посланником, осведомлялся у него по разным вопросам и полученные сведения аккуратно сообщал в Брюссель. Его работа носила исключительно дипломатический характер. Советский посол Давтьян, читая его доклады, пополнял свои знания и всегда с нетерпением ожидал их, проходя при их помощи «курс дипломатического самообразования». Доклады других миссий — французской, голландской, чехословацкой, японской, американской, польской и немецкой — были менее интересны. Немцы в отправке почты были осторожнее всех. Они вкладывали запечатанные пакеты в металлическую трубку со специальным замком,
Также аккуратно поступала в наши руки почта персидского правительства. В первую очередь нас интересовала, конечно, почта министерства иностранных дел. Нужно сказать, впрочем, в ней мы редко находили что-нибудь ценное. Персидское правительство ограничивалось отправкой своим посланникам очередных циркуляров и всевозможных финансовых отчетов. Лишь последнее время начали посылаться информационные бюллетени, но и они особого интереса не представляли, так как все, что в них сообщалось, мы узнавали раньше. Интересной для нас была только переписка персидского министерства иностранных дел с персидским представителем в Ираке. Дело в том, что до 1927 года дипломатических сношений между Персией и Ираком не существовало и только после упорных настояний со стороны Ирака персидское правительство послало в Багдад уполномоченного для ведения переговоров. О ходе переговоров ОГПУ узнавало из шифрованных телеграмм, доставлявшихся нам агентом № 33, шифровальщиком при совете министров. Доклады персидского представителя полны были ценными сведениями о шиитах и сунитах в Ираке, о курдах, об айсорах и т. д.
Почта военного министерства представляла чисто военный характер. ОГПУ аккуратно фотографировало ежемесячные сводки о состоянии армии, о снаряжении, о комплектовании и пр., и пр.
Более полной информации о персидских делах нельзя было желать. Стоило это сравнительно дешево (мы платили по одному и два доллара за каждый перехваченный и доставленный резиденту пакет), а устроено все было в высшей степени просто.
Дипломатическими курьерами иностранные миссии в Персии почти не пользуются. Отправкой и доставкой дипломатической корреспонденции ведает персидская государственная почта. Каждый вечер видный почтовый чиновник министерства доставлял нам сданные ему для отправки или прибывшие в Персию пакеты. Мы вскрывали их, фотографировали документы, запечатывали и утром возвращали на почту. Пакеты следовали дальше по назначению, ни в ком не вызывая подозрения. Помню, как-то германский посланник Шуленбург, встретив полпреда Давтьяна на рауте, жаловался ему на дороговизну персидской почты. Давтьян отнесся к его жалобам с вполне понятным сочувствием: всего несколько часов назад он читал доставленную мною копию доклада Шуленбурга на Вильгельмштрассе.
Чиновник министерства, любезно доставлявший нам чужую почту, иногда за одну ночь зарабатывал до пятидесяти долларов.
Агент номер десять за организацию этой работы, помимо жалованья, получил единовременно две тысячи долларов.
Вследствие увеличения работы, мне прислали из Москвы в помощь Маркарьяна, сотрудника ОГПУ. В Тегеране он занял официальную должность делопроизводителя полпредства. Вместе с собой он привез специальную машинистку из ОГПУ.
ПЕРЕМЕНЫ В ПОЛПРЕДСТВЕ
Когда Юренев и Гамбаров уехали, поверенным в делах остался первый секретарь посольства Славуцкий, очень талантливый молодой человек. Он прослужил в Персии около пяти лет, знал язык и обычаи страны и к тому же хорошо говорил по-французски. В Персии у него было много друзей, особенно среди депутатов парламента и журналистов, которых он широко оплачивал из сумм посольства за помещение в газетах благоприятных для СССР статей.
Особенно старался редактор тегеранской газеты «Шефагэ Сурх» Фарухи, всецело находившийся на иждивении советского посольства. Во время советско-персидских переговоров он ежедневно по заказу писал статьи о взаимной выгодности торгового соглашения. Затем он совершил поездку в Москву и, вернувшись, начал ежедневно помещать статьи о виденном им в СССР под заголовком «Из Тегерана в Москву». Статьи длились до тех пор, пока Риза-шах на одном из приемов журналистов не обратился к Фарухи с фразой: «Довольно, Фарухи, писать о Москве, ведь я знаю, ты давно доехал до нее». Со следующего дня статьи о путешествии Фарухи прекратились.
Работа
Логановский был до 1925 года помощником Трилиссера в иностранном отделе ОГПУ, а затем также перешел в Наркоминдел. В противовес Давтьяну это был решительный и властолюбивый человек, добившийся к тридцати двум годам двух орденов Красного Знамени и поста советника посольства. По национальности поляк, очень хитрый, скрытный и выдержанный, он представлял настоящий тип чекиста.
Вслед за приездом нового посла я начал готовиться к отъезду в район Керманшаха. Поездкой в Керманшах нужно было разрешить следующие три задачи:
1) Организовать работу ОГПУ в Керманшахском районе. Район населен курдскими племенами, которые систематически восстают против персидского правительства. Нас интересовали причины волнений и возможность использовать их в наших интересах.
2) Организовать агентуру в Ираке. По поступившим к нам сведениям, англичане устроили на территории Ирака авиационную и техническую базу, которая могла угрожать Кавказу в случае столкновения с СССР. В особенности ОГПУ беспокоилось за бакинские нефтяные промыслы, которые могли быть разорены воздушным налетом. Военным атташе в Тегеране было вычислено, что для полета из Багдада в Баку и обратно нужно семь часов, что является сущим пустяком при нынешней технике. Надо было выяснить силы англичан в этом районе и их намерения. Кроме того, желательно было связаться с арабскими племенами в Ираке и подготовить почву для возможного их использования в случае столкновения с Англией.
3) Наконец, нас интересовала разработка англичанами ханикенских нефтяных промыслов. Расположенные у самой границы они представляли угрозу конкуренции с бакинской нефтью на персидском рынке.
Со мной поехал заместитель представителя Нефтесиндиката Вагнер, чтобы придать поездке торговый характер. Мой единоличный приезд в этот район мог вызвать подозрения у персидской администрации.
Советским консулом в Керманшахе был Лозоватский, тот самый начальник особого отдела, который принимал у меня дела ОГПУ в Бухаре в 1922 году, а его секретарем некто Алхазов, также туркестанский работник (настоящая фамилия его Аллахвадов). В 1922 году он работал в особом отделе на Памире, затем переехал в Ташкент, служил в информационном отделе ОГПУ и был командирован оттуда в Академию восточных языков в Москву. По окончании академии ОГПУ командировало его на службу в Наркоминдел. Должность секретаря консульства в Керманшахе была его первым шагом на дипломатическом поприще. Таким образом, оба дипломата в Керманшахе оказались бывшими сотрудниками ОГПУ. Мне не трудно было с ними сговориться. Ведение технической работы я поручил Алхазову, а общее руководство Лозоватскому. Оба должны были организовать агентуру в Керманшахском районе и попытаться протянуть сеть до Багдада.
Не прошло месяца, как сказались результаты работы Лозоватского и Алхазова. Они завербовали керманшахского купца, связанного торговлей с Багдадом. Разъезжая между этими двумя пунктами, купец доставлял собранные сведения и намечал для вербовки агентов в Багдаде. В курдском районе Алхазову удалось связаться в городе Сенне с влиятельным курдским шейхом Низаметдином, который подробно осведомлял нас о деятельности курдских племен этого района, связи их с курдами в Ираке и с курдским комитетом. Наконец, они же организовали агентуру в районе Луристана, где в то время происходило восстание против персидского правительства в связи с проведением шоссейной дороги от Авхаза на Тегеран. Восставшие луры пользовались помощью правителя Пуштекуха, территория которого граничила с Ираком. Имелись предположения, что восстание поддерживается иракским правительством, то есть англичанами, с целью оказать давление на персидское правительство, так как в то время шли переговоры об англо-персидском договоре.