Шрифт:
Еремей Иудович ПАРНОВ
СЕКРЕТНЫЙ УЗНИК
Повесть об Эрнсте Тельмане
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Глава 1. Тихий день
Глава 2. Вахмистр Лендциан
Глава 3. "Франт"
Глава 4. Ужин у бургомистра
Глава 5. "Опера важнее рейхстага"
Глава 6. Французское посольство
Глава 7. Пир Лендциана
Глава 8. Геринг и Гейдрих
Глава 9. Берлин, полицай-президиум, Алексаидерштрассе, 5/6
Глава 10. Гамбург, Тарпенбекштрассе, 66
Глава 11. Камера No 32
Глава 12. Дедушка Тельман и Ирма
Глава 13. Маленькие победы
Глава 14. Штурмбанфюрер Зиберт
Глава 13. Роза и гестапо
Глава 16. Первый контакт
Глава 17. Герберт
Глава 18. Берлин, NW 40, Альт-Моабит
Глава 19. Начальник штаба
Глава 20. Город памяти
Глава 21. Принц-Альбрехтштрассе
Глава 22. "Моя честь в верности"
Глава 23. Секретная служба
Глава 24. Гипноз
Глава 25. Педагогический совет
Глава 26. Париж
Глава 27. Встреча в гестапо
Глава 28. Варианты
Глава 29. Остров Фемарн
Глава 30. Гамбургский экспресс
Глава 31. Адвокат Рёттер
Глава 32. Обвинительный акт
Глава 33. Роза и Рёттер
Глава 34. Бельгийская граница
Глава 35. Совещание в министерстве юстиции
Глава 36. Подготовка побега
Глава 37. Секретный пленум
Глава 38. Засада
Глава 39. Переброска
Глава 40. Ужин в "Адлоне"
Глава 41. Берхтесгаден
Глава 42. Второй курьер
Глава 43. "Железная маска"
Глава 44. Стена
Глава 45. Астрология
Глава 46. Дождь в Гамбурге
Глава 47. Последний день протектора
Глава 48. К последним причалам
Глава 49. "Волчье логово"
Глава 50. "Мрак и туман"
Глава 51. Ночь в Бухенвальде
Глава 52. Навстречу грому
================================================================
Еремей Парнов известен читателю прежде всего как
писатель-фантаст. Им написано также несколько романов и повестей
на историческую тему.
В эту книгу вошли повесть "Секретный узник" - о вожде
германского пролетариата Эрнсте Тельмане и повесть "Проснись в
Фамагусте", рассказывающая о легендарных Гималаях, хранящих
великие тайны природы и истории.
================================================================
Глава 1
ТИХИЙ ДЕНЬ
Спустя много лет Тельман вспомнил этот день, который начался так радостно и безмятежно. Потом в его жизни таких дней уже не было.
Он долго смотрел с высоты, как лениво сверкает на солнце излучина Эльбы, как медленно меркнет ее зеркальный извив. Порой река подергивалась слепящей чешуей и по заросли тальника и рогоза пробегали волнистые отсветы. Но неуловимое дыхание подступавшего вечера не в силах было поколебать тяжелые бронзовые листья дуба и темные кроны буков на ближнем холме. Все замерло в неподвижном воздухе. Лишь густые синие пятна - тени кучевых облаков медленно скользили к востоку, где пламенел зубчатый полукруг гор, чернели развалины замка и оранжево плавились окна увитых диким виноградом домов.
Он впервые увидел сегодня эту горную панораму, и необъятное небо над ней, и сверкающую подкову той самой реки, в устье которой прошли его лучшие годы. Исколесив полсвета и всю Германию, он до сих пор не был в Саксонской Швейцарии, которую еще семь столетий назад воспевали миннезингеры. Да и что было делать ему в этом благословенном краю фешенебельных вилл и отелей? Что ему делать вдали от заводов и шахт, закопченных промышленных городов и крестьянских хозяйств, где копают картофель и режут на кирпичи торф!
Все лето тридцать второго года ушло на подготовку к предстоящим выборам в рейхстаг. Особенно трудной была последняя неделя. Отдыхать удавалось только в пути. Каждый день он выступал на нескольких митингах, зная, что именно эта избирательная кампания может оказаться решающей. Рабочая Германия не должна отдать свои голоса за партию Гитлера. Это было важнее всего. Предчувствие взрыва носилось в воздухе, ощутимое, тревожное. Что-то было здесь от тех яростных, но полузабытых уже чувств, которые довелось ему испытать в двадцать третьем году, накануне гамбургского восстания... Впрочем, он сознавал, что нынешняя обстановка куда сложнее. Беспощаднее, что ли. Кроме того, он совершенно вымотался. В теле ощущалась мерзостная простуда. Ее не брали ни яблочная водка, ни кофе, а табачная затяжка непривычно горчила. От постоянного недосыпания веки опухли и покраснели. Казалось, что в глаза набилась наждачная пыль.
– Надо переменить обстановку, Тедди, проветриться немного в горах, предложил сопровождавший его в поездке член секретариата лейпцигского окружкома Фриц Бортман, когда опустел огромный стадион в Зоннборне. Главный лозунг Тельмана: "Кто голосует за Гитлера - тот голосует за войну!" - встретил единодушный отклик шестидесяти тысяч рабочих Вупперталя. Коммунисты и социал-демократы, мужчины и женщины, члены пацифистских и христианских организаций в общем порыве ответили на призыв вождя коммунистов к рабочему единству салютом красных фронтовиков.
Это был невиданный политический успех. Никто не покинул набитых до отказа трибун, несмотря на нескончаемый дождь. В такой день Тельман меньше всего был расположен к разговорам об отдыхе.
В ответ на предложение Фрица он только покачал головой и, вытирая ладонью мокрое лицо, пошутил:
– Нам с тобой только ветра теперь и не хватает для окончательной простуды. Ну и погодка здесь. Недаром Вупперталь называют ночным горшком господа бога. Вечно у них дожди.
– Тут даже дети рождаются в галошах, - улыбнулся Фриц.
– Не веришь? Вуппертальские комсомольцы жаловались, будто кожа на барабанах так раскисла, что нельзя выбивать дробь. Кроме шуток, Тедди... А отдохнуть все же следует. Хотя бы один день.