Секреты для посвященных
Шрифт:
В ответ получила бранное письмо. Во-первых, отчитывал ее сын, магнитофон плохой, старой марки. А во-вторых, к нему нет батареек, где он их возьмет? Ну да ладно. Как-нибудь достанет. В общем, спасибо, мать.
Сима расцеловала письмо и счастливо расплакалась: пишет сыночек, не забывает мать, магнитофоном интересуется, значит, жив-здоров. О том, как она будет жить ближайшие месяцы и где возьмет денег, чтобы отдать родственнице долг, Сима не думала.
Дику повезло. Он не жил в казармах, а вместе с тремя другими шоферами нес службу в городке, при начальстве. Располагались они в комнатке, пристроенной к небольшому — всего на четыре машины — гаражу. Гараж стоял на пустыре неподалеку от пятиэтажек, где среди
Дику с ними было скучно. Он было попытался заинтересовать их своими похождениями, рассказывал о беззаботной жизни, когда нет ничего — ни семьи, ни работы, ни обязанностей, ни долгов, а есть только одна свобода — делай что хочешь и как хочешь.
— И что хочешь ешь? — спросил его Зорий. Несмотря на свою худощавость, он обладал отличным аппетитом.
— Да, а на что вы харч покупали? — подключился Миша.
— А мы аскали, — ответил Дик.
— Что это такое — аскать?
Ответил грамотный профессорский сынок Родик:
— Это от английского слова «аск» — просить… Попрошайничать.
— Вы что, совсем того? — покрутил пальцем у виска Миша и даже налился краской от негодования.
Зорий перевел разговор в интересовавшую его плоскость:
— И девочки с вами?
— Еще какие! — с гордостью ответил Дик. — Клевые герлы.
— И какие у них взгляды на любовь? — у Зория заблестели темно-синие, спелые сливы глаз.
— Свободная любовь! — ответил Дик. — Позовешь — она идет. А завтра с другим. И никаких обид, упреков, обязательств. Полная свобода.
— Они что — проститутки? — набычившись, спросил Миша.
— Вовсе нет. Проститутки — те за деньги. А эти просто так. Я же сказал: полная свобода!
Дик в глубине души ожидал, что после его откровений товарищи начнут относиться к нему с интересом. Вышло наоборот.
— Эй ты, хиппарь? Почему пол не вымыл? Твоя очередь, — грубо выговорил Дику Михаил.
Не привыкший к домашней работе Дик отворачивался к стенке.
— Ты кто? Командир? Пошел ты.
Но сильный удар сгонял его с постели, швабра оказывалась у него в руках. В глазах у Дика загоралась злоба, он готов был наброситься на Михаила, царапаться, кусаться, бить его ногами. Но выпиравшие из-под голубой майки деревенского тракториста мускулы убеждали его в бесполезности борьбы. Да и на поддержку других парней рассчитывать не приходилось. Они все были на стороне Михаила.
Он нехотя, кое-как убирал комнату. Да и другую работу — в гараже — делал из-под палки. Заставят — сделает. Не заметят — оставит так, как было.
Дик оказался в одиночестве. Еще недавно он полагал, что может прожить и без любви, как одинокий волк в лесу. Однако презрительное равнодушие товарищей заставляло его страдать. А тут еще от Дюймовочки перестали приходить письма. Нехорошие, злые мысли лезли в голову. Как она там? Неужели и с другим у нее может быть то же самое, что было с ним?! Прелести «свободной любви», которые он совсем недавно с восторгом расписывал товарищам, по отношению к нему самому оборачивались жесточайшими мучениями. Должно быть, он слишком мало пробыл с «системными» людьми, их заповеди еще не успели глубоко проникнуть в его плоть и кровь.
Шумным празднованием дня рождения — с вином, с магнитофоном — Дик хотел восстановить утраченное, наладить отношения с товарищами.
Он рьяно взялся за подготовку. Через знакомого водителя, привозившего продукты для ресторана гостиницы «нулевка», раздобыл бутылку крепленого вина. У девушки из Дома культуры выпросил пару пленок с песнями Высоцкого. Дюймовочка больше любила Окуджаву. Но подойдет Высоцкий. Труднее всего оказалось отыскать батарейки для магнитофона. Батарейки, как это часто случалось то с одним, то с другим ходким товаром, начисто пропали из продажи. Выручила Дика смекалка.
Встреча с московским журналистом, которому он, сорвавшись, зачем-то наговорил кучу гадостей про Дюймовочку, обогатила его открытием: у щеголя тоже есть магнитофон. Не такой ветхозаветный, как у него, а японский, тем не менее он тоже работает от батареек. Вячеслав не сразу согласился: батареек было в обрез, а работа на полигоне только-только разворачивалась.
— У меня день рождения, — уперев взгляд в пол, проговорил Дик. Ему не хотелось бить на жалость, но что поделаешь.
— Ах так, — отозвался Вячеслав. — Ну хорошо. Даю, но с условием — на один вечер. С возвратом. А то я не смогу с диктофоном работать.
— Идет! — давая обещание, Дик меньше всего думал о его выполнении: главное, завладеть батарейками.
Весело насвистывая, он сбежал со ступенек гостиницы и уселся в машину. С места рванул вперед…
Однако вид стоящей посреди стола бутылки и играющий магнитофон не заинтересовали товарищей Дика по комнате.
— Гуляешь? Ну-ну, — сказал Михаил. — И куда только начальство смотрит? Здесь же полигон! Ракеты! И сюда пускают такую дрянь. А если нападение? Один такой гаденыш все дело может испортить. Пошли, ребята!
Их как ветром сдуло. Дик даже не успел объявить, что у него сегодня день рождения и есть повод…
Его охватила страшная злоба. Не зря еще в школе его прозвали диким. Он им покажет. Парень вскочил и начал крушить все на своем пути: сорвал с окна занавески, перевернул стулья, сорвал с кроватей матрацы и побросал их на пол. Только стол не тронул. Взял бутылку вина и начал пить прямо из горлышка, пока не осушил ее до дна. Потом схватил магнитофон и выбежал на улицу.
Стоял вечер. В домах одно за другим вспыхивали окна, народу на улице прибавилось. Шагая нетвердой походкой по мощеным тротуарам, Дик строил в голове планы — один страшнее другого, — как насолить товарищам, сорвавшим его торжество, можно сказать, наплевавшим в душу… В голове шумело — не то от выпитого вина, не то от бушевавшей в нем ярости.
План созрел. Он круто повернул назад и зашагал к гаражу. Подойдя, пробрался внутрь. Кроме его собственной там стояли еще три машины, на которых ездили его товарищи по комнате. Дик принялся за работу. Там ослабил гайку, там сдавил шланг, там нарушил контакт. Повреждения были небольшие. И обнаружатся не сразу, а только после того, как машины выйдут на трассу. Им придется попотеть, прежде чем удастся обнаружить причину остановки. Так им и надо. Будут знать, с кем имеют дело!
…Прошли сутки. Дик возвращался из поездки на дальнюю точку полигона. Увиденное там — мощные, высотой с десятиэтажный дом конструкции, уходившие ввысь, сигарообразное тело ракеты, начиненное силой, способной снести с земли десять таких городков, как тот, где жил Дик, офицеры и солдаты, обращавшиеся с этой странной техникой так же свободно, как он со своей «Волгой», захватило его, вытеснило из головы и вчерашний хмель, и безрассудные поступки. Он высадил майора у подъезда, подъехал к гаражу. Лампочка над воротами почему-то не горела. Он на ощупь отыскал прорезь в висячем замке, сунул в нее ключ. Вошел внутрь. И тут на него напали сзади. Набросили на голову одеяло и начали бить. Били долго и молча. Потом пнули ногой под зад, и голос Михаила сказал: