Секреты Лос-Анджелеса
Шрифт:
Парочка возвращается к машинам: Брэкен берет коробку полегче, Хинтон ухватил сразу две. На полпути ею перехватывает Джек. Ногой по яйцам, рукоятью револьвера по морде – раз, раз, раз! Хинтон падает, роняя свою ношу, Джек склоняется над ним, точными ударами револьверной рукояти дробит коленные чашечки, плющит запястья.
Хинтон белеет и закатывает глаза – шок.
Брэкен уже стоит над ямой с канистрой бензина и зажигалкой в руке.
Одним прыжком Джек оказывается по другую сторону ямы, выхватывает револьвер.
Стоп-кадр.
Канистра открыта, сочится едкий запах бензина. Линн
Сзади стонет и ворочается Хинтон. Револьвер в руке у Джека начинает дрожать.
– Сид Хадженс, Пэтчетт, «Флер-де-Лис». Либо я, либо Бад Уайт. Меня купить можно, его – нельзя.
Линн опускает зажигалку, ставит на землю канистру.
– Что с Ламаром?
Хинтон корчится в пыли, плюется кровью. Джек опускает револьвер.
– Жить будет. Он в меня стрелял, так что теперь мы квиты.
– Он не стрелял в вас. Пирс… в общем, Ламар этого не делал.
– Тогда кто?
– Не знаю. Правда не знаю. И кто убил Хадженса, мы с Пирсом тоже не представляем. Узнали об этом вчера из газет.
Одна из коробок в яме раскрыта – видна стопка папок.
– Секретные материалы Хадженса?
– Они самые.
– Продолжайте, я слушаю.
– Давайте лучше обсудим цену. Ламар рассказал о вас Пирсу, и Пирс сообразил, что вы – тот самый полицейский, имя которого постоянно мелькает в бульварных листках. Вы сами сказали, что вас можно купить. Какова цена?
– То, что мне нужно, в этих папках.
– И что вы можете…
– Я знаю о том, что Пэтчетт – сутенер. И о вас, и о других девушках. Знаю все о «Флер-де-Лис» и о том, чем торгует Пэтчетт, включая и порнографию.
Эти новости Линн Брэкен приняла не моргнув глазом.
– В нескольких ваших журналах изображаются искалеченные люди: увечья и кровь подрисованы красными чернилами. Я видел фотографии тела Хадженса: он изувечен точь-в-точь как на этих снимках.
Линн по-прежнему с каменным лицом:
– И теперь вы хотите расспросить меня о Пирсе и Хадженсе?
– Да, и о том, кто рисовал кровь на фотках.
Линн качает головой.
– Не знаю, кто делает эти фотографии. И Пирс тоже не знает. Он покупает их партиями у одного богатою мексиканца.
– Что-то мне не верится.
– Мне все равно, верите вы мне или нет. Хотите что-то, кроме этого? Деньги?
– Нет. Держу пари, Хадженса убил тот, кто сделал снимки.
– А может быть, тот, кого эти снимки возбуждают. Но вам-то какая разница? Я тоже готова держать пари: весь этот шум – из-за того, что у Хадженса что-то было и на вас.
– Умница. А я пари держу, что Хадженс и Пэтчетт не за игрой в гольф познакомились, и…
– Пирс и Сид собирались работать вместе, – прерывает его Линн. – А больше я вам ничего не скажу.
Очевидно, шантаж.
– И эти папки предназначались для вашего общего дела?
– Без комментариев. Я в них не заглядывала и не собираюсь.
– Тогда объясните, что произошло в банке.
Линн бросает взгляд на Хинтона – великан корчится на земле, словно раздавленная лягушка.
– Пирс знал, что свои секретные досье Сид хранит на депозите в сейфе банка. Когда мы прочли в газете, что Сид убит, Пирс сообразил, что рано или поздно полиция доберется до папок.
Из ямы поднимается густой запах древесного угля.
– Что у вас с Бадом Уайтом?
Лицо Линн остается безмятежным, но он замечает, что руки ее, прижатые к бокам, сжимаются в кулаки.
– Он к этому не имеет никакого отношения.
– И все же ответьте.
– Зачем?
– Никогда не поверю, что вы просто встретились на улице и влюбились с первого взгляда.
Линн вдруг улыбается – так открыто и заразительно, что Джек с трудом удерживается от ответной улыбки.
– Мы с вами заключаем сделку, верно? Перемирие?
– Точно. Пакт о ненападении.
– Тогда объясню. Бад вышел на Пирса, расследуя убийство молодой девушки по имени Кэти Джануэй. Имя Пирса и мое он получил от человека, который знал эту Кэти. Разумеется, мы ее не убивали, и Пирсу вовсе не хотелось, чтобы вокруг шнырял полицейский. Он попросил меня быть с Балом поласковее… А теперь он, кажется, действительно начинает мне нравиться. И я очень прошу вас не рассказывать ему обо всем этом. Пожалуйста.
Что за женщина – даже умоляя, умудряется не терять достоинства!
– Договорились. Можете передать Пэтчетту: окружной прокурор намерен отложить дело Хадженса в долгий ящик. А теперь я найду то, что мне нужно, мы распрощаемся и забудем о сегодняшнем дне.
Линн снова одаривает его улыбкой, и на этот раз Джек улыбается в ответ.
– Посмотрите, что там с Хинтоном.
Линн отходит. Джек спрыгивает в яму, распечатывает верхнюю коробку, начинает копаться в папках. Папки сложены по алфавиту: А, А, Б, Б, Б… А вот и В: «Винсеннс, Джон».
Показания свидетелей, оказавшихся рядом той ночью. Какие-то добропорядочные граждане Города Ангелов видели, как пули из револьвера Джека прошили насквозь мистера и миссис Гарольд Дж. Скоггинс. Эти добропорядочные граждане ничего не сообщили властям, опасаясь, «как бы чего не вышло», зато отправились прямиком к Сиду и все ему выложили – разумеется, не бесплатно. А вот и результаты анализа крови: Победитель с Большой Буквы накачан марихуаной, бензедрином и выпивкой. За солидное вознаграждение от Сида врач согласился продать ему этот анализ, а взамен состряпать фальшивый. Запись его собственной болтовни в больнице, в полубреду – признания, которых хватило бы на двадцать лет за решеткой. Убедительное доказательство того, что 24 октября 1947 года у отеля «Матибу Рандеву» Джек В. пристрелил двоих ни в чем не повинных граждан.
– Я помогла Ламару забраться в машину. Отвезу его в больницу.
Джек оборачивается.
– Слишком уж все гладко, чтобы быть похожим на правду. У Пэтчетта есть копии, верно?
Снова та же подкупающая улыбка.
– Конечно. Сид предоставил ему копии всех документов, кроме досье на самого Пэтчетта. Эти копии он сохранил как страховку. Пирс не доверял Сиду. Здесь все досье Хадженса, а значит, и досье на Пирса тоже здесь.
– И значит, копия моею досье у вас тоже есть.
– Есть, мистер Винсеннс.