Секреты утра
Шрифт:
– Она думает, что мы уезжаем, и хочет показать, как игнорирует нас, – прокомментировала я свои наблюдения.
Джимми кивнул и зло посмотрел на библиотечную дверь, я взяла его за руку и потащила вперед.
Мисс Эмили сидела на своем обычном месте, за большим столом под портретом отца, но больше она не виделась мне в образе страшной фурии, рядом со мной стоял большой, ничего не боящийся Джимми.
Она сидела мрачная, кожа ее казалась еще бледнее, глаза еще холоднее, скулы еще явственнее проступили на лице, она была похожа на саму мисс Смерть.
Но
– Великолепно, – подняла голову тетушка, – я даже рада, что за тобой кто-то прибыл. Это сэкономит мои расходы, Лютеру не придется везти тебя на вокзал в Линчбург, кроме того, у него есть более важные дела.
– Да, вы нашли в его лице удобного раба в наказание за единственный проступок. Но я не уеду, пока не узнаю, где мой ребенок. Кто приходил за ним? Кому вы его отдали? Зачем вы это сделали? – Я смело подошла к столу.
– Я же сказала тебе, – спокойно ответила тетушка, – девочка была слишком маленькой. Ты не смогла бы заботиться о ней, моя сестра все правильно рассчитала, – добавила она тоном разгневанного работодателя.
Я смахнула со стола разложенные перед мисс Эмили счета.
– Что ваша сестра правильно рассчитала? Что правильно?
Она пристально посмотрела на меня, не мигая, глаза ее были заполнены льдом. Она не собиралась отвечать, но подошел Джимми.
– Вам лучше сказать все. Вы не имеете никакого права распоряжаться чужими детьми. Иначе мы сообщим в полицию, и вы не отделаетесь от них.
– Как вы смеете…
– Смеем, – похоже терпение Джимми было на пределе, – я не хочу, чтобы мы оставались здесь, хоть на одну лишнюю минуту, но мы будем здесь до тех пор, пока не разорим этот дом, если вы не согласитесь нам помочь.
Мое сердце радостно застучало, похоже уже никто давно не разговаривал в подобном тоне с мисс Эмили.
– Говорите, где младенец. Немедленно. Отвечайте! Джимми ударил по столу с такой силой, что мисс Эмили вмиг потеряла свою уверенность и подскочила.
– Я не знаю, у кого младенец, – прохрипела она. – Моя сестра организовала все еще до приезда Евгении! Идите и спросите у нее.
– Это мы и сделаем, – заверил Джимми. – Но если окажется, что вы знали, вернемся вместе с полицией и обвиним вас в преступлении.
– Я не знаю, – она посмотрела на Джимми в упор, так что тот с трудом выдержал ее взгляд.
– Пойдем, Дон, – сказал он.
– Скатертью дорожка, – пожелала Эмили. Что-то взорвалось внутри меня. Вся боль и гнев, которые я сдерживала, выплеснулись. Грубость тетушки вывела меня из себя, я вспомнила все унижения, все гадости, которые вынуждена была терпеть.
– Нет, мисс Эмили, – я обошла стол и приблизилась к ней. – Это вам скатертью дорожка, катитесь вы к черту и побыстрее. Желаю вам скорейшей встречи с Сатаной, он вас уже давно поджидает с большим жбаном жупела, он, вероятно, грызет свой хвост от нетерпения. Ваш дом – гадюшник, гроб, вероятно, вы специально приспособили под свои свинские привычки эти райские сады. Грязная свинья устроила себе хлев. Ищет во всех грехи, вспомни лучше, скольким людям ты попортила крови, скольких сжила со свету, я буду молиться, чтобы Господь покарал тебя за все твои страшные грехи.
Я смотрела сверху вниз на тетушку.
– Я еще никому, никогда не хотела так сказать «до свидания», как вам. И вам известно, что проживая вместе и наблюдая за вами, я поняла, что вы худшая из земных тварей, даже сам Сатана не заслуживает таких мук, как вы.
Я отвела руку и с размаху ударила тетушку по щеке, мне показалось, что я дотронулась до мерзкого, холодного трупа. Джимми взял меня за локоть и улыбнулся.
– Мама была бы довольна этим зрелищем, – сказал он.
– Я тоже так подумала, – мы вышли из библиотеки.
Я успокоилась только тогда, когда мы вышли из дому и подошли к автомобилю Джимми. Я услышала, что Шарлотта зовет меня, повернулась и увидела ее.
– Кто это? – спросил Джимми.
Шарлотта была одета как и в день моего приезда, те же ленточки, то же платье, те же стоптанные отцовские башмаки.
– Это Шарлотта, – пояснила я. – Все в порядке, мне хочется попрощаться с ней.
– Ты собираешься уезжать? – Шарлотта разглядывала Джимми.
– Да, я собираюсь искать своего ребенка.
– Тогда вы должны уезжать немедленно, – она не спускала глаз с Джимми.
– Да.
– Хорошо, тогда возьми, – она сунула мне в руки сверток, это было ее рукоделие с изображенной молодой женщиной, очень похожей на меня, только ее волосы были длиннее, и она была одета в легкое синее платье. Она держала младенца и с любовью смотрела на нее.
– Шарлотта, это красиво, я даже не могу поверить, что это сделали вы. Очень, очень талантливо. Вы, наверное, много трудились.
– Вчера, – ответила она и рассмеялась, все у нее было вчера. Возможно, ей было легче существовать, забыв о времени, в ужасном доме Эмили.
– До свидания, когда вернешься, привези, пожалуйста, шары, у меня они исчезли, тогда…
– Вчера, я привезу тебе их вагоны.
Она улыбалась и наблюдала, как мы садимся в автомобиль. Джимми включил газ, и мы поехали. Я оглянулась и увидела в тени большого серого дома одинокую фигуру Шарлотты, слезы навернулись на мои глаза. Дорога повернула, и она скрылась из поля моего зрения, но не из моей памяти. Она будет всегда светлым воспоминанием.
Я заплакала сильнее, Джимми начал меня успокаивать, и я улыбнулась при мысли о том, как трудно ему вести автомобиль и утешать меня одновременно.
– Все в порядке, Джимми. Я так рада, что оставила этот дом. Гони! Как можно скорее.
Небо было синим, как будто все темные тучи остались над Медоуз, и чем дальше мы ехали, тем светлее становилось, тем теплее был воздух, давно я не видела столько зелени. Так, наверное, себя чувствует заключенный, оказавшийся за стенами тюрьмы. Мои глаза никак не могли привыкнуть к окружающему великолепию.
– Джимми, едем на побережье Катлеров, быстрее, я хочу увидеть бабушку, чтобы узнать у нее, где младенец. Прошло уже очень много времени.