Секреты утра
Шрифт:
Когда с волосами было покончено, я легла отдохнуть. После отдыха мы планировали устроить роскошный обед. Я так давно не ела что-нибудь вкусное, что забыла, что такое возможно. Но мы не рассчитали нашу усталость, Джимми путешествовал в течение нескольких дней, прежде чем обнаружил меня.
Я проснулась поздним вечером первой, потому что была голодна, но не решилась разбудить его. Я встала, оделась и села на стул, и только тогда глаза Джимми открылись. Похоже, ему пришлось долго подумать, прежде чем он сообразил, где мы.
– Который час?
– Почти девять, –
– Почему ты меня не разбудила? – он сел.
– Я не смогла, Джимми, ты так сладко спал.
– На такое способна только ты, охранять сон другого, когда сама умираешь от голода, – ответил Джимми. – В Европе я мечтал о возможности видеть тебя каждый день, как сейчас. – Он надел ботинки. – Я представлял тебя повсюду.
– Хорошо, но не смущай меня, пожалуйста. Джимми очень поспешно оделся, и мы направились в ресторан при отеле, самый близкий от нас.
Любая еда, кроме овсянки с уксусом была для меня праздником. Когда мы спустились и составили меню, я больше не могла ни о чем беспокоиться.
Я наслаждалась возможностью выбрать еду, спокойно посидеть, всеми теми простыми вещами, которых я была лишена долгие месяцы. Джимми, поняв мое состояние, предоставил мне выбор еды, я закрыла глаза и наугад ткнула в меню пальцем, нам достался горячий турецкий обед.
Я, наверное, еще никогда не ела так быстро, все было настолько вкусным, или я просто давно не ела хорошей еды, что процесс поглощения пищи занял буквально секунды.
Джимми сидел и смеялся. Он смеялся, когда я ела салат, когда я поглощала жареный картофель с мясом и брюссельской капустой. Кусочек еды попал мне не в то горло, я закашлялась.
– Чуть-чуть помедленнее, – Джимми сжал мою руку, – таким образом ты можешь испортить себе аппетит.
– Ничто не испортит мне аппетит, – объявила я и набросилась на вновь принесенные дары Турции. Потом я заказала мороженое с шоколадными сливками.
Когда с едой было покончено, мы встали.
– Ну что ж, пошли в номер, – сказал Джимми.
Никогда я еще так быстро не засыпала. Стоило моей голове коснуться подушки, как я закрыла глаза и оказалась в мире сновидений.
Когда я их открыла, была страшно удивлена, увидев золотые утренние лучи, пробивающиеся сквозь шторы. Да, солнце, наверное, одна из самых красивых достопримечательностей на земле. Как я могла столько жить и не видеть утреннего солнца?
Мой аппетит во время завтрака был не слабее чем вечером. Ароматный бекон, попав ко мне в желудок, вызвал экстаз, потом я проглотила яйца и чизбургер. В довершение всего я выпила чашку кофе, который мисс Эмили приравнивала к вину и виски.
Добрая еда и хороший воздух, чистая одежда и вымытые волосы дали мне достаточно мужества перед встречей с бабушкой Катлер. Джимми оказался как всегда прав.
– Ты не спрашивал меня об отношениях с Михаэлем Саттоном, Джимми, – сказала я, выслушав его длинный рассказ о жизни в Европе.
– Ты не должна мне что-нибудь рассказывать, – несколько раздраженно ответил он.
– Да, конечно, но я расскажу, – в порыве откровения воскликнула я. – Он был моим преподавателем вокала и обещал сделать меня звездой Бродвея. Все случилось так быстро, прежде чем я что-либо осознала. Он пригласил меня к себе и…
– Дон, пожалуйста, – лицо Джимми искривилось от боли, – я не хочу слушать, все, кончено. Тебя обманули, я знаю и очень сожалею, что не могу набить ему морду. Возможно, когда-нибудь я это сделаю, но ты не должна мне ничего объяснять. Я говорил тебе, что знаю, как случается подобное. Я видел это. Важно, – он посмотрел на меня, и его глаза сузились, – чтобы это не случилось снова.
Я кивнула, мне стало легче, Джимми простил меня.
– Я люблю тебя, Джимми. Честное слово люблю. Ты не знаешь, сколько я вытерпела всего.
– Только не сегодня, не после дороги, – пошутил Джимми. – Я сейчас не могу.
Хорошо было расслабиться и посмеяться после всего пережитого, рядом с любимым человеком, принесшим радость в твою жизнь. Странно, чем дальше мы отъезжали от Медоуз, тем меньше я ненавидела мисс Эмили и тем больше жалела ее.
Но к ужасной бабушке Катлер жалости у меня не было, она была дьяволом в юбке, самой великой грешницей. Я не могла вспомнить ни одного человека, согрешившего сильнее. Но ведь те же самые качества, что она употребила во зло, могли послужить добру, она бы достигла многих вершин и не потеряла бы уважения людей. Но сейчас, несомненно, она сильный противник.
Чем ближе мы подъезжали к побережью Катлеров, тем сильнее билось мое сердце в предчувствии неизбежного скандала. Я едва замечала великолепие последнего дня весны, высокое голубое небо и мягкие молочно-белые облака. В моем больном сознании весь окружающий мир был серым и без малейшего признака солнца, совершенно холодный.
И так будет до тех пор, пока я не увижусь со своей девочкой.
Мы выехали на набережную океана, а вскоре я увидела знакомый дорожный знак, оповещающий, что мы въезжаем на побережье Катлеров, ничто не казалось мне здесь родным, ни длинная улица с маленькими магазинами и кафе, ни тишина и спокойствие.
На улице было всего несколько человек, но мне эта деревенская идиллия виделась затишьем перед штормом. Прохожие, делающие покупки, лодки, рабочие в доке, красивые зеленые лужайки, все это находилось под властью страшного деспота, в сердце побережья Катлеров жил дьявол – дьявол бабушка Катлер.
– Почти приехали, – сказал Джимми и ободряюще улыбнулся. – Не волнуйся, мы очень аккуратно разворошим это осиное гнездо.
Я кивнула и глубоко вздохнула.
Вдоль изогнутой береговой линии, по дороге, специально построенной для гостей, мы въехали в частные владения Катлеров. Берег здесь был покрыт белым песком, из-за чего всегда выглядел чистым. Даже огромные волны замедляли свой быстрый бег, словно боясь какой-то грозной силы, с берега управляющей морским царством. Я почти услышала голос бабушки и увидела ее лицо, когда прочитала объявление: «Въезд только для постояльцев гостиницы «Катлерз Коув»!