Секс и ничего личного
Шрифт:
Он оторвался от бумаг, которые заполнял, и взглянул на меня заинтересованно.
Видимо, не определился с увиденным, стащил очки, посмотрел еще и даже задумчиво покусал дужку:
— А у меня к вам доброе расположение, мадемуазель Морель?
— Да! — Радостно подтвердила я.
Профессор все еще выглядел заинтересованным, а не сердитым:
— И вы уверены, что сумеете им воспользоваться?
— Ну конечно! Профессор Фрессон, помогите мне найти работу? Я могу мыть пробирки! По крайней мере, посуду в летнем кафе мне мыть доводилось, и справлялась я просто блестяще! — Я даже
— Но почему вы подошли именно ко мне? — Прервал перечень моих достоинств профессор (а ведь я могла бы сказать про меня еще много хороших, добрых слов!). — У тебя ведь другая специализация. Право, верно?
— Ну да. Но из всех преподавателей вы лучше всех ко мне относитесь! — Бесхитростно призналась я.
И не прогадала: профессор расхохотался и пообещал помочь.
Поднявшись из подвала, в кампус я летела, словно на крыльях! Но, видимо, слишком низко — потому что там меня перехватили.
Вообще, студенток в нашей академии было не слишком много. Кто, как я и Луиза Бернар, предпочитал держаться поодиночке, кто-то вращался в смешанных тусовках, а кто-то собирался в чисто дамские компании.
Вот такая компания меня и сейчас и обступила.
— Тебя вчера не было на занятиях, — заговорила первой Эва Готье, небесной красоты дочь магната, специализирующегося на маготехнологиях, и светской львицы, популярной певицы в прошлом. — Всё в порядке?
В учебе Эва не блистала, но хватку унаследовала отцовскую (а может, и материнскую, кто знает, я же с ее родителями не знакома). В общем, не суть важно, от кого она унаследовала этот навык, но вцепиться она умела так, что служебные собаки, вися на рукаве фигуранта, плакали от зависти.
Я заставила себя непринужденно улыбнуться:
— Да, все хорошо. Решала некоторые вопросы.
Эва была из числа моих бывших клиентов, из тех, для кого я выполняла работы. Но с переходом на новый формат от моих услуг Готье отказалась со словами “Ну, бли-и-ин… Учиться я могу и сама!”. В целом, я верила. Она, как и гросс Теккер, относилась к тому числу богатеньких деток, которых родители впихнули учиться исходя из своих представлений и нужд — и те, имея мозги, но не имея никакого интереса к выбранной за них специальности, отбывали на занятиях время, сваливая на других всю работу, которую только возможно было свалить. Эва, к примеру, была завсегдатаем всех вечеринок. А примерно половины из них — и устроителем.
Ее подружки были из той же примерно категории, плюс-минус пара сотен тысяч франков в родительском состоянии не в счет, разве что лидерскими и организаторскими качествами Готье уступали.
— Слушай, Морель, а это правда, что ты встречаешься с гросс Теккером? — Влезла в разговор Камий, любопытно блестя глазами и попытавшись взять меня под руку.
Руку я вежливо забрала, но ответить не успела, вмешалась Эва:
— Камий! — Она выразительно и артистично закатила глаза. — Ну, какое тебе дело? Не хочет человек хвастаться трофеями — имеет право!
— Ну
И, коварно ухмыльнувшись, добавила:
— Или вы передумали?
— Нет-нет, — торопливо отказалась Эва. — Мы, собственно, чего подошли… Морель, мы знаем, что следствие подозревает, будто это ты убила Бернар. Мы в это не верим, это полная чушь. Ты, конечно, бука, но ты не убийца. И девочки так считают, да, девочки?
Девочки загудели что-то согласное, а я опешила. Акция поддержки была несколько неожиданной.
— И вообще, Морель, ты ужасная чистоплюйка, я следователю так и сказала. Что если бы они потрудились составить твой психологический портрет, сразу бы это поняли. — Твердо добавила Камий. — У тебя абсолютно не тот типаж, который запачкает руки убийством, это же элементарная психология!
— А еще, Морель, элементарная психология говорит нам, что вредно с головой зарываться в свои неприятности, и иногда нужно развеяться. Поэтому сейчас ты идешь с нами — пить и перемывать кости мужикам в приятной компании! — Решительно объявила Готье, подцепила все же меня под локоть и поволокла в сторону выхода из кампуса. — Кстати, ты была права, когда предупреждала, что администрация решила бороться с покупкой и продажей работ. В нашей академии исполнителей теперь не найти, приходится обращаться на сторону…
С другой стороны на буксир меня взяла Камий, а еще две девушки, Лор и Элоди, в разговоре не участвовавшие, шли сзади, посмеиваясь, болтая о своем и отрезая пути к бегству.
Нет, на самом деле, свалить я все равно бы смогла, если бы захотела. Но… не хотелось настраивать против себя людей, готовых дать показания в мою пользу. А то ведь они так из свидетелей защиты и в свидетелей обвинения переквалифицироваться могут!
Да и вообще, выпить и расслабиться показалось вдруг отличной идеей. Я неожиданно поняла, насколько же я задолбалась. Наверное, мне действительно стоит спустить пар — пока котелок давлением не разорвало.
–
Бар гудел. И даже немножечко вибрировал — по крайней мере, мне так снаружи показалось.
Потом конвой завел меня внутрь, и я успокоилась — нет, не показалось!
— “Маргариту”! — скомандовала бармену Эва.
— “Пина коладу”, — Камий ослепительно улыбнулась.
— “Дайкири” и “Лонг-Айленд”, — за двоих заказала Элоди.
Бармен профессионально улыбнулся в ответ:
— Будет сделано! — И перевел взгляд на меня. — А вы будете что-то заказывать?
— Виски.
— О-о-о! — Уважительно протянула Эва, переглядываясь со свитой.
Я независимо пожала плечом: я сюда пришла расслабляться — и я расслаблюсь!
Вот нифига бы я не нашла места, если бы пришла сюда в одиночестве! А Готье его на пятерых организовала мгновенно.
Помещение полнилось музыкой из огромных колонок и гулом голосов, старающихся ее перекричать. Свет пульсировал в такт музыке, а у меня в голове в такт музыке шумело. Нет, пить-то я умела, но после целого дня на ногах и на голодный желудок всё-таки вставляло.