Секс и ничего личного
Шрифт:
— Нет, ну серьезно, что ли, у вас с ним ничего нет? — Камий, навалившись мне на плечо, почти орала в ухо, чтобы я могла ее расслышать. — Он же такой! Такой!
Она с кошачьим урчаньем изобразила пантомимой, какой именно гросс Теккер, и я рассмеялась.
— У нас с ним ничего нет! — Торжественно объявила, катая стакан в ладонях.
И мысленно добавила: “Кроме секса!”.
— Ага! А если у вас с ним ничего, то почему я его тогда сегодня в молле видела? И знаете — где, девчонки? — Она обвела подруг взглядом и выпалила, ткнув в меня пальцем, — В отделе нижнего белья!
— Эй! — Теперь настала моя очередь перекрикивать музыку. — Я сказала, что у него со мной ничего нет. Но я не говорила, что у него ни с кем ничего нет!
— Ой, да не ходит он ни к кому больше! Думаешь, в нашем кампусе можно что-то утаить?
— А в городе? — Вбросила я провокационную идею.
Камий хотела что-то ответить, но ее опередила Эва:
— Да хватит тебе, в самом деле! А то Кэсс еще подумает, что ты на него запала!
— А что тут такого? — Искренне удивилась Камий, и я мысленно к ней присоединилась.
— Ну, здорово! — Расхохоталась Готье, и я заподозрила, что развезло тут не меня одну. — Ты практически открытым текстом втираешь Морель, что запала на ее парня!
— Так она ж сама говорит, что он не ее парень!
— Да мало ли, кто что говорит! — Эва отмахнулась от аргументов Камий рукой, в которой была зажата “Маргарита”, широкий бокал на длинной ножке описал дерзкий полукруг и плеснул коктейлем на пол. Готье зашипела, заглянула в бокал, и расстроенно добавила. — Ночует-то он у нее!
— Ну… — Камий взглянула на меня с надеждой.
И я виновато признала:
— Бывает!
А попробуй тут не признай, когда вокруг — сплошные будущие юристы с криминалистами, и чуть что, живо доказательствами к стенке припрут!
— Дамы, разрешите составить вам компанию!
Спасая меня от разборок с возмущенной Камий, на диван рядом с Готье, напротив меня, опустился молодой человек. С обворожительной улыбкой обвел нас всех взглядом, остановился на мне. Наткнулся на мой взгляд — подозреваю, далекий от дружелюбия, и просиял еще сильнее.
Прямо сказать, люди, сияющие в ответ на мрачный взгляд, вызывали у меня рефлекторную неприязнь. Потому что человек, расцветающий в ответ на невербальный посыл — это подозрительный человек, и никто не убедит меня в обратном! Вот!
В пульсирующем свете светомузыки смазливая его физиономия выглядела смутно знакомой, но вспомнить, что сие за фрукт, сходу не удавалось: плохое освещение, всё такое.
Опять же, не могу же я помнить всех студентов академии…
Опять же, виски на голодный желудок
Вроде бы, из старшекурсников.
Эва, в отличие от меня, на всякие глупости время не тратила, и, полыхнув ответной улыбкой, яркой, как фотовспышка, отозвалась обольстительно:
— Конечно! Если угостишь девушек…
И вот, вроде бы, предложила парню потратиться на угощение посторонних девиц — а гляди ж ты, будто орден пообещала.
Парень легкой расхохотался, запрокинув лицо, показав крепкую сильную шею и красивую линию подбородка, подмигнул (почему-то — мне), и склонил голову, соглашаясь с Эвой:
— Заказывайте, прекрасные!
Челка упала на лоб, добавив к лукавой улыбке легкой небрежности, и весь он, уверенный в себе и прекрасный, фонтанировал обаянием, и я видела, как неуловимо меняются мои спутницы, умело и незаметно перетекая в эффектные позы и выигрышные ракурсы, как меняются выражения лиц, а во взглядах появляется разное — от охотничьего азарта до томной придури.
Эффектный парень.
И на Вива чем-то похож — крупный, ширококостный, той самой породы от которой у меня непроизвольно учащалось сердцебиение. Да что там — я ведь от того, чтобы выпрямить спину и расправить плечи, подчеркивая грудь, с трудом удержалась.
И это мне не понравилось.
Я уткнулась в свой стакан, мрачно размышляя над тем, что вместо того, чтобы “выпить и расслабиться” я что-то “выпила и напряглась”, и не заметила, как взгляды собравшихся скрестились на мне.
— А ты что будешь пить, Кэсс? — Подсказала Лор, глядя на меня с легким любопытством.
Я покачала головой:
— Я — пас.
— Виски! — Эва величественно качнула точеной кистью, делая за меня заказ.
Ну, виски — так виски. Я сделала вид, что меня это не касается.
Галантный кавалер встал и ушел к стойке бармена, а я поднялась вслед за ним, бросив девчонкам:
— Помогу донести.
Потому что прекрасность-прекрасностью, но, раз уж я собираюсь это пить, то хорошо бы быть уверенной, что в моем стакане не окажется ничего лишнего.
Вообще, для таких целей у меня и колечко специальное есть… но я так стремительно “собиралась” на вечеринку, что оно осталось в комнате. Так что придется контролировать ситуацию по старинке, глазками.
К моему удивлению, вслед за мной встала из-за стола и Элоди. Улыбнулась мило:
— Ну, как вы вдвоем шесть бокалов донесете!
И я с одобрением подумала, что мотивы у нее наверняка от моих не отличаются.
…а в целом, вечер всё равно вышел классным.
Выбравшись из душного и шумного помещения на улицу, я устроилась на пустующей сейчас летней террасе, в самом углу — подальше от света и шумных компаний курящих студентов. Свежий зимний воздух, лишь самую малость пахнущий сигаретами, бодрил, тишина, царящая на улице, на контрасте с грохотом внутри бара, ласкала слух, и я опиралась локтями на перила балюстрады, проветривалась и чувствовала, что, кажется, действительно расслабилась — несмотря даже на то, что Пьер Рокфёй, прибившийся к дамской компании, откровенно пытался ко мне подкатить. Его внимание, как минимум, повышало настроение, и комплименты он рассыпал вполне умело, не переходя черты, за которой они начинали раздражать. Удовольствия не портили даже циничные мыслишки, вроде тех, что парень, похоже, решил сэкономить на ухаживаниях, выбрав самый простой из доступных вариантов.