Секс и ничего личного
Шрифт:
Я охнула, и выгнулась навстречу этому весомому аргументу, и прижалась затылком к плечу гросс Теккера, твердо решив, что “еще чуть-чуть, и остановлю”, а пока что полностью отдавшись движению чутких пальцев, тискающих меня сквозь одежду и белье.
Я его остановлю.
Я его точно остановлю!
Вот сейчас, да, еще чуточку, еще чуть-чуть!
… мне помешал телефонный звонок, ворвавшийся в комнату, наполненную звуками нашего хриплого дыхания, общего на двоих.
А так бы я его конечно остановила!
Вив, некоторое время сидевший вцепившись в меня абсолютно неподвижно, все же взял трубку.
— Да? Слушаю.
И это звучало отрывисто, но прилично.
Несколько секунд молчания, пока собеседник говорил что-то, неслышное мне, а потом теккеровское:
— Хорошо. Я понял.
Еще несколько секунд тишины в моей комнате — а потом Вив положил трубку.
И обреченно застонал мне в шею, стиснув бедра.
— Что-то случилось?
— Отец вызывает домой. Прямо сейчас и бегом. — Он слегка отстранился с совершенно несчастным лицом, которое вдруг просветлело. — Кэсс, а Кэсс... — руки проскользили вдоль бёдер и ощутимо приятно стиснули ягодицы, а мурлыкающие нотки в голосе пустили дрожь по всем нервным окончаниям. — А может быть я быстренько?..
В томном наваждении я не сразу поняла, что он говорит, а когда поняла, оскорбленно взвилась:
— "Быстренько" ты в супермаркете на кассе расплачиваться будешь, а я не для того в эту голову сейчас битый час знания вколачивала, чтобы он мне тут "быстренько"!
Гросс Теккер втянул голову в плечи, спасаясь от моего праведного негодования и возможного рукоприкладства, но я, увидев его пристыженную физиономию (как у кота, застуканного на обеденом столе до того, как бедная киса успела оттуда спрыгнуть), уже остыла.
Только проворчала:
— Ты мне ещё скажи “Я туда и обратно!"...
Вив расхохотался, уткнувшись мне в шею — и пуская волны приятной дрожи по всем нервным окончаниям, не успевшим еще успокоиться.
А потом выдал, откинувшись на стуле:
— Надеюсь, мне никогда не придется работать с международным правом. Потому что от международного права у меня до конца жизни вставать будет!
Вивьен
Отец выдернул меня загород.
Нет, жилье в столице у нас тоже имелось, но сердцем семьи, родовым гнездом, был именно этот старый особняк. “Загород” стал условным, столица за века расползлась и всосала в себя окрестные территории, так что старый дом, вместе с другими такими же старыми особняками и новыми коттеджами, давно уже находился в городской черте, а окружающий его лес стал парком, но в семье это определение закрепилось.
Сторожевое заклинание такое же старое, как и сам дом, пропустило меня внутрь. Холл, лестница на второй этаж, отцовский кабинет.
— Пей, — о полировку стола стукнул граненый пузырек с характерной пломбой на пробке.
Магическое зелье.
Вместо приветствия.
Раз так, я тоже на вежливость не стал тратиться, и скривился:
— Опять? Отец, я уже пил отворот.
— Пей, я сказал! — Раздражения в родительском голосе добавилось. — И не сравнивай ваши студенческие самопальные отвороты с надежным средством от серьезного мага.
Жизнь стремительно окрашивалась в скорбные тона: если “самопальный студенческий отворот” Лагранжа оставил меня без маленьких удовольствий на два дня, то как долго продержится побочка у “надежного средства от серьезного мага”?
Ладно. Сейчас, накануне сессии, все равно не до развлечений. Буду учиться в долг, а на каникулах вытащу Морель на неделю куда-нибудь, и вдумчиво рассчитаюсь!
Уныние немного отступило, и я взял пузырек.
— Отец, ты действительно думаешь, что я под приворотом? — не скрывая скепсиса, уточнил я, ломая мерцающую силой печать.
И, запрокинув голову, вылил вязкую жидкость в рот.
— На самом деле, нет, — неожиданно миролюбиво отозвался отец, не сводя с меня какого-то исследовательского взгляда. — Зелье — это так, на всякий случай. Перестраховка. Но если бы вдруг оказалось, что тебя действительно опоили, я бы заподозрил, что девушка на содержании у твоей матери.
Я поперхнулся отворотным от неожиданности, закашлялся, а отец с подкупающей живостью продолжил:
— Сам посуди: сын поумерил гулянки, взялся за ум, наладил учебу! Оказалось, кстати, что младший-то у нас не такой уж обалдуй — терр Мулья в очень одобрительном ключе о твоих успехах отзывался. Звучит, как наши с мамой сбывшиеся мечты. Согласись, стоит того, чтобы заплатить девице с приворотом!
— Между прочим, длительное пребывание под приворотом оказывает отрицательное воздействие на когнитивные функции мозга, вызывает зависимость и разрушающе влияет на личность объекта! — Буркнул я, чувствуя, как от слов отца краснеют уши.
Ну, что они пристали ко мне с этой учебой? Не интересно мне, и всё!
Нет, с появлением Морель у меня действительно успеваемость вроде бы поползла в гору, но это потому, что учиться с помощью Кассандры оказалось легко, и мне нравится Морель и ее система поощрений, а сама учеба мне по-прежнему не интересна.
— О, ты смотри, и правда за ум взялся: абзацами из учебника шпарит, как по-писаному! — Развеселился отец. И ласково добавил: — Ничего, сынок, вылечили бы! Это такие мелочи по сравнению с качественным образованием! Кстати, как ты себя чувствуешь?
Я прислушался к себе.
— Никак. Никаких изменений.
Отец одобрительно кивнул:
— Что и требовалось доказать. Всё с тобой в порядке, сын: был бы ты под приворотом, тебя бы сейчас как последнего наркошу корежило. Меня Марк предупреждал, что возможны судороги, рвота, непроизвольная дефекация…
— Спасибо, папа!
— Не за что, сынок! Для того и существует семья! — Проникновенно отозвался отец.
Я засопел: очень хотелось высказаться, но родитель у нас — тот еще тролль. Хотя, на мой взгляд, для человека, который регулярно пилит своих детей за отсутствие внуков, отец делает довольно много для того, чтобы они и не появились!
— Ну-ну, не сопи, — ухмыльнулся отец. — А то еще одно зелье пить заставлю, для профилактики насморка!
Юморист он у меня. Весельчак. С профессией ошибся — надо было в артисты разговорного жанра идти.