Секс и ничего личного
Шрифт:
Напротив него устроился Жан-Шарль Тессье, симпатичный брюнет с умными глазами. Этот из всей компании был самым прилежным, по крайней мере, в том, что касается учебы. Что в общем-то не удивительно, влиятельных родственников, которые могут за ребенка заступиться или же хотя бы не дадут пропасть, если с учебой в Высшей Академии Права не сложится, у парня не было. Зато были мозги и умение устраиваться в жизни, раз уж он умудрился ввинтиться в самую мажорную компашку потока и те приняли его как равного, несмотря на отсутствие нужных связей.
Рядом с ле Ру расположился Тома Фонтэн — ухоженный, одетый с иголочки блондин, весь худощавый и изысканный настолько, что будь в нашем мире эльфы, они бы однозначно выглядели так. От блестящих носков модных туфель до высокородного взгляда сверху вниз. И тот, кто судит только по одежке, в жизни бы не догадался, что этот как будто только что сошедший с обложки журнала тип — на самом деле один из главных бедокуров Академии. С Ле Ру они ставили на уши то общежитие, то столовую, а, бывало, и аудитории… однако, важно отдать должное, с рук им все сходило не из-за влиятельных родителей, а потому что не попадались. А родители у Фонтэна имелись еще какие, отец — самый продаваемый художник страны, а мать одна из первых бизнес-леди.
Ну и завершал компанию Вивьен, сидящий ко мне спиной, а потому даже не подозревающий о том, что на его голову сейчас нагрянет.
Честно говоря, я понятия не имела, как именно буду убеждать гросс Теккера, что ему это нужно даже больше, чем мне (потому что иначе зачем ему вообще соглашаться меня выручать?), но времени на то, чтобы продумывать тактику и стратегию не было, поэтому я просто подошла к столику, за которым веселилась вся компания и окликнула:
— Гросс Теккер.
Ржущие парни замолкли, и все пять взглядов обратились на меня как один. Примерно в каждом из них читалось “что за на фиг?”.
— Мне с тобой поговорить надо, можешь выйти?
Я смотрела только на него, сидящего передо мной в полуобороте, сверху-вниз, не обращая внимания на остальных. Мне до них нет дела, а если им до меня есть, то я буду решать проблемы по мере их поступления.
— Пойдем, — спокойно кивнул он и поднялся, под протяжные “у-у-у” и “о-о-о”.
— Вив, если она тебе морду будет бить, ты зови, мы поможем!
— Мне или ей? — бросил он через плечо, вперед меня направляясь к выходу под слаженный дружеский гогот.
После спертой душной атмосферы переполненного бара, зимний воздух ущипнул щеки и подарил глоток жизни. Теккер, по-джентельменски придержавший для меня дверь, пропуская вперед, теперь стоял у меня за спиной, и от этого присутствия почему-то щекотало между лопатками.
Отбросив мысли об этом ощущении, я круто развернулась и вывалила как на духу тоном, не предполагающим обсуждений:
— Мсье Терр Мулья знает, что ты не писал работу, у нас есть два дня на то, чтобы ты выучил тему так, будто родился уже с ее знанием.
Гросс Теккер молчал, глядя на меня, и было совершенно непонятно, что стоит за этим молчанием. Откажет? Не откажет? Ему ведь тоже не нужны проблемы, верно? Но с другой стороны, одна списанная (доказанно списанная!) работа это не отчисление и он это прекрасно знает…
А еще он смотрел на меня, и не в глаза, а на губы, отчего похолодевшим щекам делалось горячо, и ненасытное желание снова заворочалось в животе. Гадство, что ж ты, собака, так хорош?!
Но уговаривать тебя я не буду, даже не надейся. Откажется — и хрен с ним, придумаю что-нибудь, не дура же.
— Ладно, — неожиданно согласился Вивьен, когда я уже готовилась к тому, чтобы его послать. — Но это будет очень дорого тебе стоить.
И как он это сказал. В животе остро екнуло, а пальчики на ногах поджались.
— Нет, — голос мой, однако, не дрогнул. — Это мое репетиторство будет дорого стоить тебе. Иди бери презервативы и смазку, и ко мне!
— Смазку?..
— У тебя нет, что ли? — я вздернула бровь, чувствуя, как ко мне возвращается слегка пошатнувшаяся после разговора с деканом уверенность. — Ну, что за человек! Ладно, мою будем использовать, я включу ее в счет!..
Вивьен
С нашей позапрошлой встречи Морель здорово похорошела. Не исключаю, это связано с тем, что теперь я знал, какая она там, под этой заучкинской одеждой: тоненькая, узенькая, гладкая…
От этих мыслей в штанах стало тесновато, но отвлечься и призвать организм успокоиться я даже и не пытался. Зачем? Прекрасное времяпровождение мне уже обещано!
Кассандра шагала по расчищенной академической дорожке чуть впереди, слегка вьющиеся каштановые волосы выбивались из под шапки и блестели в свете фонарей случайными упавшими с деревьев снежинками.
Никогда раньше не обращал на нее внимания. Да и никто не обращал. Кто бы мог подумать, что такая сладкая и страстная девочка прячется под прикрытием стервозного сухаря.
На полпути к женскому общежитию Морель вдруг остановилась и обернулась. Светло-серые глаза с темной окаемкой уставились на меня в упор.
— Мужское общежитие в другой стороне.
— А зачем мне туда? — я приподнял брови и похлопал по карману джинсов. — Презервативы у меня всегда с собой!
Девчонка хлопнула ресницами.
— А! Или ты не хотела, чтобы нас видели вместе? Не вопрос, отстану и приду через пять минут. Будем беречь твою девичью честь.
Кассандра независимо пожала плечами.
— Мне все равно.
Но уголок губ все равно недовольно дернулся, вызвав желание эти самые губы укусить.
То ли ей моя понятливость не понравилась, то ли покладистость.
Хотя покладистость, вроде бы, в прошлый раз как раз устраивала!
Она снова повернулась ко мне спиной и зашагала дальше.
Я остался стоять, засунув руки в карманы. Потому что если девушка с недовольным видом говорит, что ей все равно, значит вовсе даже не все и не равно! А довольство девушки прямо пропорционально качеству секса. А кто этого не знает, тот самдурак.