Секс — их оружие
Шрифт:
— Мне нравится блондинка. Кто она?
— Девятнадцать лет, — поспешно ответил Коста, — приятная девушка, работает усердно, у нас всего два месяца. Была замужем за каким-то парнем. После того, как он исчез, решила, что есть другие возможности, чтобы обеспечить свою жизнь. Мы хотели послать ее в Бразилию, где ее появление было бы сенсацией. Но, конечно, когда я узнал, что вы кого-то ищете, я решил ее задержать…
— Она чистая? — спросил Энцио.
— Чистая ли она? — переспросил удивленно Коста и бросил взгляд на охранников Энцио. — Он спрашивает меня, чистая
— Ну хватит, — резко оборвал его Энцио. Он не терпел Косту Геннаса как прежде, так и теперь. Но у Косты всегда были лучшие девицы, и он точно знал, какие из них могли понравиться Энцио. — Пришли ее ко мне, — пробурчал он.
Девушка подошла, покачиваясь на очень высоких каблуках, грудь колыхалась. Она улыбнулась немного натянутой улыбкой, а Энцио показал ей жестом на место рядом с собой. Он детально осмотрел ее.
Красивое, с тонкими чертами лицо, на котором особо выделялись яркие, полные губы. Зеленые тени над карими глазами. Можно было предположить, что у нее есть веснушки, которые она тщательно скрывала. Фигура ее была безупречна.
— Как тебя зовут? — дружелюбно спросил Энцио.
— Мириам, — прошептала она голосом Мэрилин Монро.
— Хорошо, Мириам, — сказал Энцио, и его взгляд жадно уставился на глубокую складку между ее грудями. — Как ты отнесешься к тому, чтобы переехать жить ко мне в Майами?
Будильник в комнате Анны Марии звонил каждое утро в шесть часов.
Затем с большим трудом она медленно ползла в темноте на кухню.
Ей нравилось там сидеть по утрам, пить горячий чай и наблюдать, как наступает день. Ей доставляло удовольствие готовить завтрак самой; помешивать в сковороде сочные, толстые куски свинины, жарить хлебцы, ставить на стол приготовленный ею самой сливовый мармелад. В семь часов, когда все появлялись к завтраку, у Анны Марии все уже было готово.
Она была здоровой женщиной, но после четырех беременностей ноги отяжелели, а фигура необычайно раздалась. Должен вскоре родиться очередной ребенок. Фрэнк обычно от нее в это время отходил. Он не прикасался и даже избегал смотреть на нее. И хотя он никогда ничего не говорил, ее это огорчало. В конце концов он сам хотел иметь много детей.
Анна Мария набросила халат. Она чувствовала себя переутомленной и надеялась, что роды начнутся уже сегодня. Вчерашний день был таким суматошным. Визиты Энцио всегда требовали большого напряжения. Для приготовления его любимых блюд требовалось немалое кулинарное искусство, дети становились беспокойными, Фрэнк был в плохом настроении и нервничал.
Ей казалось, что она только что легла в постель, а уже начался новый день.
Она потащилась на кухню, включила свет и, не веря своим глазам, уставилась на Фрэнка. С покрасневшим лицом, пыхтя, он был на Бет, лежавшей на столе. Он был почти одет, но она голая, совсем голая, и смятая белая ночная рубашка валяется за полу.
Анна Мария схватилась за распятие, висевшее у нее на шее, и ее глаза широко раскрылись от боли.
— Проклятье, — прошипел Фрэнк. Он только что подошел к оргазму, и на пол струей потекла
— Ты, дерьмо! — заорал он на Анну Марию. — Проклятое дерьмо, ты шпионишь за мной. — Его лицо было красным от ярости.
Анна Мария попятилась к выходу, но было уже поздно. Фрэнк вне себя от бешенства бросился за sen с поднятыми кулаками. От удара она рухнула на пол. Он продолжал ее избивать.
Бет едва понимала, что происходит. Этого она не хотела. Когда она переставила время на будильнике Анны Марии, то хотела только, чтобы она застала их вместе, но не могла даже представить, что он полностью потеряет контроль над собой.
Бет вышла из оцепенения и кинулась к Фрэнку, пытаясь оттащить его от жены, она хватала его за руки, кричала, просила опомниться.
Наконец он, кажется, понял, что наделал, и остановился.
— Боже мой, — застонал он. — Боже мой!
Анна Мария лежала неподвижно, и Бет показалось, что она мертва. Но когда она наклонилась над ней, то услышала слабое дыхание и, не спрашивая Фрэнка, позвонила в «скорую помощь».
Когда прибыли санитары, Фрэнк плакал и пытался качать Анну Марию на руках.
— Она упала с лестницы, — сказал он им.
Врачи обменялись многозначительными взглядами — такие истории им приходилось слышать уже не раз.
Стоны Анны Марии переходили в страшные звериные крики.
— Срочно везите ее в больницу, как можно быстрее! — настаивала Бет. — Кажется, у нее начинаются роды.
24
В глазах Лероя Джезуса Болза не промелькнуло ни искорки интереса, когда перед домом Фрэнка Бассалино остановилась машина «скорой помощи». Он медленно и методично перекатывал во рту жевательную резинку. Теперь он вынул ее изо рта, слепил крепкий твердый шарик и катал его между пальцами. Как просто было бы сейчас убить Фрэнка Бассалино. Один прицельный выстрел между глаз — чисто детская игра. Пока эти недоумки, по всей видимости его охранники, опомнятся, его и след простынет.
Это было легче, чем уложить старика. Энцио знал, как защищаться. Его повсюду сопровождали четверо из его людей.
Конечно, он охранял себя старыми методами, но было много других возможностей до него добраться.
Лерой зевнул, жаль, что здесь нечего было делать. Но он знал, что как только представится возможность, и Даки К. Вильямс распорядится…
Он отбросил шарик. Сейчас у него было другое дело. Конечно, потребуется немало ловкости ухлопать Бассалино, но он покажет им, на что способен.
Не спеша, Лерой вернулся к снятому им автофургону. На нем была недорогая одежда. На тенниске отчетливо было видно название прачечной «Сэмонс Лайнеси». Сев в машину, он надел черную кожаную шляпу и солнечные очки с желтыми стеклами.
Отъезжая, он язвительно ухмыльнулся. Можно себе представить, что говорили бы свидетели: «Это был черный парень, примерно лет двадцати, высокого роста». И затем: «Откуда я знаю, как он выглядел? Он был черный, и все».
— Мы все похожи друг на друга, — бормотал Лерой про себя. — Все мы одинаково красивы.