Секс, ложь и фото (сборник)
Шрифт:
– Ну, почему же… – насупился он.
– Потому что если бы вы хотели говорить со мной официально, то прислали бы мне повестку. Ведь так?
Я села на диванчик, достала сигареты и закурила.
– Вижу, вы знакомы с законами, – протянул он. – Только не пойму, отчего такая антипатия к представителям следственных органов?
– Вы что-то расследуете? – проигнорировала я его вопрос.
– Убийство Анастасии Беловой, – исподлобья посмотрел на меня Волков.
– А при чем здесь я? – попыталась я изобразить искреннее удивление.
– Может,
Мудрый Кряжимский поймал мой взгляд, требующий поддержки, и остался.
– Я согласна ответить на ваши вопросы в присутствии Сергея Ивановича, – твердо заявила я. – Если же нет – вызывайте меня повесткой.
– Хорошо, пусть сидит, – согласился Волков.
– И беседа наша, как я понимаю, неофициальная.
– Да, – кивнул он.
– Тогда я вас слушаю.
– Скажите, Ольга Юрьевна, – майор бросил сигарету в пепельницу, – вы давно знаете Александра Шилкина?
– Какое это имеет отношение к убийству?
– Буду с вами откровенен, – майор доверительно склонился ко мне, – мы подозреваем его в этих убийствах. Вы, наверное, в курсе, что убийство проститутки в «Гриве» было не первым.
– В «Гриве» – вторым, – кивнула я, – еще были убийства в «Руси» и «Коньке-Горбунке». А что касается ваших подозрений, то об этом уже сообщали по телевизору.
– Да, – Волков покачал головой, – наш сотрудник сболтнул журналистам лишнее. Но он уже уволен. Так вы не ответили на мой вопрос, – добавил он.
– Вы на мой тоже. Какое отношение к убийствам имеет Александр Шилкин?
– Вот посмотрите, – Волков достал из портфеля, стоящего у его ног, большой, красочно оформленный фотоальбом, из которого торчали кусочки бумаги. – Все убитые девушки присутствуют у него в альбоме.
Я с интересом взяла альбом в руки и открыла его на первой закладке, потом на второй и на третьей. Фотографии были помечены зеленым маркером. Каждая девушка была снята в различных позах, с гримом и без, в одежде и обнаженной. На нескольких фотографиях они были изображены спящими. И хотя белье на кровати каждый раз было другое, я поняла, что это была та самая кровать, что стоит на втором этаже в доме Шилкина.
– Ну и что? – Я закрыла альбом и посмотрела на майора.
– Это не может быть совпадением.
– Это его работа – фотографировать, – возразила я. – Если следовать вашей логике, то нужно задержать и владельца «Гривы» – ведь это в его баре произошло целых два убийства.
– Владелец «Гривы» во время убийства был дома, – хмуро произнес Волков.
– Но в баре кроме Шилкина было еще две дюжины человек, вы их проверили? – с пылом сказала я. – Или вы решили взять первого попавшегося, потому что он хорошо всем известен и был во время убийства в баре? Вы, кстати, тоже были там, не забывайте об этом.
Лицо Волкова сначала позеленело, а потом стало пепельно-серым. Губы скривились в мучительной гримасе.
– У меня дочь, –
– Я только хотела сказать, – произнесла я извиняющимся тоном, – что нельзя обвинять человека только из-за того, что у него в альбоме оказались фотографии убитых.
– Давайте все-таки вернемся к моему вопросу, – уже спокойнее сказал Волков.
– Хорошо, – согласилась я. – Я познакомилась с Шилкиным незадолго до того, как мы пришли в бар.
– Как это произошло?
– Он шел по дороге, и его сбила машина, – с вызовом сказала я, – к счастью, он успел отпрыгнуть в сторону, иначе дело могло закончиться трагически. Я, можно сказать, подобрала его на дороге, чтобы оказать помощь.
– Вы видели, как это случилось?
– Видела.
– Почему он не сообщил о наезде в милицию? – с недоверием поинтересовался Волков.
– Не знаю. – Я пожала плечами, – по-моему, он не придал этому большого значения. Пьяный водитель…
– Вы тоже так думаете?
– Нет. Мне показалось, что его пытались убить.
– Что это была за машина?
– «Шестерка». Возможно, серая, но было довольно темно, и точно я сказать не могу.
Майор сделал пометки в блокноте, провел ладонью по коротким волосам ото лба к затылку и глубоко вздохнул.
– Могу я задать вам вопрос? – спросила я, когда он закончил писать.
– Конечно. – Он настороженно посмотрел на меня.
– Мне известно, что вы задержали сутенера, на которого работала Настя Белова. Кажется, его фамилия Брусков.
– Это так, – подтвердил Волков, – но сегодня утром мы его отпустили.
– Вы его тоже подозреваете?
– Подозреваем, – кивнул майор, – но доказательств у нас нет. Только это не для печати, прошу вас. – Хорошо, я понимаю.
– Тогда еще один вопрос вам. – Он снова глубоко вздохнул. – Шилкин выходил из бара незадолго до того, как вы собрались уходить?
Вот он, главный вопрос, из-за которого ты пришел сюда, майор, поняла я. Но ведь то, что он выходил, мог видеть охранник и гардеробщик. Значит, они не помнят, догадалась я. Этот дебил с дубинкой всю дорогу выискивал в газете знакомые буквы, а хромой гардеробщик мог на время отвлечься и не заметить Шилкина. Я также вспомнила, что Оксана сказала ментам, будто бы не помнит, выходил ли Шилкин в холл.
– Нет, – сказала я, – он никуда не выходил.
– Вы это точно помните? – Волков вперил в меня свои холодные орехового цвета глаза, словно собирался пробуравить меня насквозь.
– Совершенно точно, – беззаботно ответила я. – А вы ведь тоже были в зале…
– К сожалению, у меня не было возможности все время следить за ним, я там оказался случайно.
– Вы все еще собираетесь задержать Шилкина?
– Теперь, когда у него есть алиби, не думаю, что это необходимо, но задать ему несколько вопросов все же придется.