Секс-машина
Шрифт:
— Это она тебе сказала?
— Ей не нужно мне это говорить. Я пошел к ней домой, чтобы увидеть вас обоих. Тебя там не было, и она не знала, когда ты вернешься. Тебя не было в баре, ни дома, поэтому я приехал сюда. Теперь скажи, почему кто-то лучше проведет время на кладбище, чем дома с любимой женщиной, с женщиной, которая любит его.
— Ты не понимаешь! — я хочу придушить его. Как он смеет разоблачать меня таким способом? Я думал, что он мой друг.
— Не говори мне, что я не понимаю. Я всегда был рядом с тобой в этом путешествии. Я видел, как ты превратился из счастливого,
— Не смей притворяться, что знаешь, чего она хотела.
— Почему нет? Ты не один любил ее. Мы все любили. Я знал ее всю свою жизнь. Эта милая, любящая девушка не хотела бы, чтобы ты использовал ее смерть, как оправдание, убегая от жизни.
— Я этого не делаю.
— Неужели? Ты не знаешь, как поступать иначе, когда еще один несчастный случай переворачивает твой мир и заставляет тебя — глупо — думать, что единственный способ выжить, это свести все шансы к нулю?
Я не хочу потерять дружбу длиною в жизнь, так что сохраняю каменное молчание.
Гаррэтт подходит на шаг ближе, его голос смягчается, когда он говорит:
— Слушай, я переживаю за тебя, мужик. Все переживают. Как такое может случиться с одним парнем дважды за одну жизнь, но ты знаешь, что еще случилось с тобой дважды за одну жизнь?
Заставляю себя взглянуть вверх, чтобы встретиться с ним взглядом, изогнув вопросительно бровь.
— Настоящая любовь. Со мной еще ни разу не случалась, так что я тебе завидую, потому что с тобой случилась дважды. Если бы я был тобой, и удивительная женщина, как Хани, влюблилась в меня без памяти, я бы держался за нее всем, что у меня бы было.
Я хочу. Бог знает, как я хочу, но не могу. — Ну, ты — не я.
— Нет, я — не ты, и не могу понять глубину твоих переживаний. Но она выжила. А теперь ответь, она прошла через все это и выжила только для того, чтобы потерять тебя? Разве это честно по отношению к ней?
Это НЕ честно, и мне не нужен Гаррэтт, чтобы указывать на это.
— Я, знаешь ли, переживаю за нее, — говорит Гаррэтт. — Я имею в виду, что ее уже бросали. Самый важный человек в ее жизни, в день, когда она родилась. Мне бы не хотелось видеть, как это снова с ней случится.
— Я не бросаю ее. — Но как только я произнес эти слова, то почувствовал, как нож провернулся в моей груди, вспоминая ее страх именно перед тем, что ее бросят. Я ведь именно это и планирую сделать? — Она будет в порядке.
— Может, будет. А может, и нет. Трудно сказать наверняка. Я скажу еще одну вещь, и потом ты сможешь вернуться к работе. — Он подождал, пока я посмотрел на него, потом сказал, — Мне очень нравился мой старый друг Блэйк в последние несколько месяцев. Я не знал, как сильно я по нему скучал.
Накрутив меня, Гаррэтт ушел, с руками в карманах и опущенной головой, обратно к своему грузовику. Я хочу побежать за ним, сказать, что он ничего не понимает, что он ничего не угадал, но я пустил корни на том месте, где он меня нашел, рядом с могилой моей мертвой девушки, пока невеста, с которой я планирую расстаться, ждет меня дома.
Когда моя жизнь стала такой ебануто запутанной?
Хани
В
Мое сердце разбито на миллион осколков. И он единственный, кто мог бы его собрать. Но он меня больше не хочет. Он даже перестал приходить в мою постель каждую ночь. Я не видела его три дня.
Лорэн понимает истинную причину моих рыданий, и обнимает меня, утешая, пока я не успокоюсь.
— Я не понимаю, что произошло, — говорю я между всхлипами. Кольцо до сих пор на моем пальце, как болезненное напоминание о лучших днях моей жизни. — Мы были так счастливы, когда были в Саус Падрэ. Это было идеально, пока не произошла авария и не испортила все.
— Мне очень жаль, Хани. У меня нет слов, чтобы утешить тебя.
— Я не могу поверить, что все закончилось. Я все еще надеюсь, что он появится, и чудесным образом превратится в мужчину, которым он был пару месяцев, но этого не произойдет, не так ли?
— Если бы я знала. Гаррэтт говорил с ним, и он думает, что несчастный случай спустил курок его воспоминаний. Блэйк ведет себя так же, как раньше, избегая боли от того, что он почти потерял тебя.
— Он не потерял меня! Я же здесь, желающая, чтобы мы были вместе. Я не хотела тебя обидеть, ты же знаешь.
— Я не обиделась, — говорит она с нежной улыбкой, убирая волосы с моего лица. — Я не уверена. Правильно ли будет так поступить. Но это сработало однажды, может, сработает снова?
В отчаянии услышать любые ее идеи, я вытираю слезы и делаю большой глоток вина из бокала.
— Что если ты найдешь его, и используешь слова, с которых все это началось?
Я трясу головой. — Он ничего со мной не хочет. Почему ты думаешь, что он захочет этого?
— Он всего с тобой хочет, Хани. Он чувствует себя ответственным за причиненные тебе боли, и за то, что умерла Джордан. Тебе надо быть сильнее него, напомнив, что он потеряет, отпустив тебя. — Она трясет мою голову, и смотрит мне прямо в глаза. — Ты должна быть достаточно сильной за вас обоих.
— Я не знаю. Я не ощущаю в себе никакой силы.
— Ты, Хани Кармайкл, самый сильный человек, которого я когда-либо встречала. Оглянись на то, что ты уже пережила в жизни, вещи, которые давно бы сломали слабого человека. Если ты хочешь этого мужчину, тогда тебе нужно за него бороться, напомнив ему, что поставлено на карту.
Вера Лорэн в меня приводит к новым слезам.
— Что, если он мне откажет?
— Тогда у тебя будет ответ, который тебе нужен, и ты сможешь двигаться дальше, зная, что сделала все, что могла. Подумай об этом.