Секс-незнакомец по соседству
Шрифт:
— И?
— Я помню, — поднимает Лида глаза, в которых стоят слезы. — У нас свободные отношения. Помню, что не должна выносить тебе мозг. Ревновать. Обижаться. Просто я больше так не могу. Не могу делить тебя с другими… Ведь если была она, где гарантия, что она одна?
— Я не обязан давать гарантии… — цежу сквозь зубы, отхожу на шаг, снова засовывая руки в карманы домашних джинсов. Да, пусть уходит. Пусть катится, мне этого контроля не нужно. Ничего, блядь, не нужно. Я ей ничего не должен.
— Тогда пока? — поднимает она пустой взгляд,
— Пока, — не даю себе малейшего шанса задержать ее, смотрю, как она проходит мимо меня, опаляя своим неповторимым ароматом. Слышу, как за спиной открывается дверь, и не выдерживаю. Рывок к ней — и дверь закрыта, а моя давит на ее живот. — Ты же не хочешь уходить, Лида. Ты же хочешь остаться, быть со мной. Только вот не надо врать мне. И Вика… Да не было ничего.
— Пожар помешал?
— Нет, блядь! Я сам тормознул. Слушай, я не собираюсь оправдываться. Такого больше не повторится.
— Я больше тебя ни с кем не застану, это ты хотел сказать?
— Не беси, а… Чего ты от меня хочешь? Что ты хочешь сейчас услышать?
— Наверное, — поворачивается она ко мне, сама обнимает, но поцеловать не дает, словно голодом морит, — что ты тоже меня любишь. Что больше не будет других женщин, не будет никого, кроме меня.
— Лида. Это…
— Ну что? Ты сам сказал, что нам хорошо вместе.
— Я просто не уверен, что хочу тебя обнадеживать. Это сейчас я готов пообещать все что угодно, только чтобы ты не уходила. А что будет завтра? Через месяц, год? Вика чуть с собой не покончила, когда мы расстались. У тебя за спиной брак с мудаком. Неужели ты хочешь связываться с новым? Давай… не знаю, просто будем вместе, без условий и обещаний. Лида.
— Я очень хочу остаться с тобой, Камиль. Без условий. Обещаний. И не будь у меня сына, я бы даже не задумывалась, но… Месяц назад... Но сейчас... Ты погубишь меня. Уже погубил.
— Я ни к чему тебя не принуждал, - встряхиваю ее. Почему вся вина на мне?
– Ты сама согласилась на этот вид отношений.
— Да, я знаю! Но теперь хочу больше, Камиль.
— На сколько?
— Я хочу все. — Поднимается на цыпочки, целует меня так мягко, словно ребенка на прощание в школу. — Я нашла в себе силы понять, что достойна большего, чем пресловутые свободные отношения. И верю, что однажды ты тоже будешь считать себя достойным большего, чем одноразовый трах.
— Мышка..
— Прощай, Камиль.
– Даже не Котяра...
Она уходит, оставляя меня вариться котле из эмоций, из которого уже все выплескивается.
В руках оказывается лампа. Резкий бросок — и осколки по всему полу, а я сажусь прямо возле двери, слушая как в подъезде громыхает лифт.
Лифт, на котором из моей жизни бежит Лида.
Достойным.
И что достойного спать с одной телкой всю жизнь? Что достойного в том, чтобы стать олухом, который обязан все прощать, вроде Марата. Что достойного, чтобы стать подкаблучником? Что в этом достойного?! Нужен достойный? Ну и ищи его. Ищи в своих сказках. Там, где ты нашла своего гондона! Сука! Сука! Сука!
Бьюсь затылком о дверь, потом в бреду добираюсь до бара и просто сгребаю все, что есть, и начинаю нажираться. Выжечь алкоголем все мысли о Лиде.
Достойный. Да пошла она.
Завтра она будет для меня нелепым воспоминанием, а я снова начну привычный образ жизни. Без правил. Обещаний. Обязательств. Мне было нормально без нее. И будет так дальше.
Пошла она со своими надеждами. Наставлениями. Бросила меня? Отлично. Мне никто не нужен, Никто!
Шум в голове просто оглушительный. Словно я в личном аду, где каждый звук становится во сто крат сильнее.
Еле открываю глаза и злобно смотрю в сторону прохода, где дверь словно пытаются выбить. Еле поднимаюсь и волоку ноги, тут же открывая незваным гостям.
Вот они, рабы любви. Не люблю к ним приезжать. Они-то исключение, что подтверждает правило. Люди не способны на нормальные отношения.
— О, — пытаюсь улыбнуться Алене и Никите Самсоновым. — Счастливое исключение. Я ей о вас рассказывал.
Ноги уже не держат, и чтобы я просто не снес его вторую половинку, Никита подхватывает меня и несет в постель. Единственное не засранное за два дня место в доме. И кто сказал, что алкоголь помогает? Она все еще в башке. Голая. Готовит свои коронные оладьи, а я подхожу сзади и поливаю ее попку сгущенкой, тут же принимаясь вылизывать, не оставляя ей выбора, наклоняя над столешницей, чтобы удобнее было разрабатывать анус язычком, пальцами довести до оргазма, чтобы в нужный момент исполнить фантазию и войти наконец в ее пухлый зад.
— Камиль, — трясет меня Никита, выдергивая из порочного сна. Скотина. Там во сне все хорошо. Там музыка играет и мозг друг другу никто не трахает. Зачем мне эта дебильная реальность?
— Свали, а?
— И как ты с другом разговариваешь?
— Как с другом. Пошел на*уй. Дай и дальше предаваться самобичеванию. Знаешь, что она мне сказала? Я верю, что ты станешь достойным. Сука.
— Да уж, — прыскает со смеху рядом Аленка на кухне, уже и волосы свои белобрысые убрала в пучок. Реально готовит что-то. Уже и рассвело. Они что, тут поселиться решили? — Настоящая тварь, такое сказать. Можно мне с ней познакомиться?
— О, вы, стервы, найдете общий язык. У нее, кстати, сын. Тихон. Ровесник вашего спиногрыза, — открываю один глаз и снова закрываю, не могу видеть эти идеальные рожи. — Вам бы на обложку журнала «Как сдохнуть со скуки».
— А тебя на обложку «Как сдохнуть в собственной блевоте». Алло, Игнат?
— Эй, ты что удумал? — сажусь резко и тут же падаю. Чертово виски. Ни капли больше.
— Я тоже рада тебя слышать, брат. Да, мы в Питере. Есть на примете место, куда можно на рыбалку съездить? Да, мозги проветрить надо. Дом на Ладоге? Большой? А как туда доехать? Скинешь адресок?