Секс-опекун по соседству
Шрифт:
Мельком любуюсь им. Ну какой же красивый мужик, такой, что челюсть сводит, и руки чешутся, так хочется его пощупать. Каждую впадинку, выпуклую венку облизать, пройтись губами по смуглому торсу.
Не справедливо!
— Алла, у тебя есть своя ванная, — напоминает Тамерлан, а я смотрю на член, что буквально на глазах наливается кровью, обозначая желание. Но, очевидно, что оно не столь сильное, чтобы тут же вставить мне. Так что чуть сильнее прогибаюсь в спине, максимально оттопыривая попку, и пожимаю плечами.
— Но там нет тебя.
По идее он должен уйти,
Например, такой, что был у нас два года назад.
Хочу ли я этого на самом деле? Ох, не знаю. В тот раз все было слишком жестко, как мне помнится, я даже пару раз отключилась от окружающего мира. А как все ужасно болело...
По телу проносится дрожь. А мужчина так и продолжает смотреть, тем самым немного смущая. Совсем крошечку. Это какая должна быть сила воли, чтобы не открыть рот, когда к твоим губам уже поднесли кусок десерта. Надо признаться, это вызывает уважение, и я должна была бы пожалеть Тамерлана, но вместо этого просовываю руку между ног и закусываю губу, вожу пальчиками, отчего вода начинает биться о борта ванной.
Делаю себе приятно так, как делаю это в одиночку за закрытыми дверьми, мечтая о нем же, но вот он здесь, слишком близко, дышит часто. И даже не знаю, на что смотреть, на член, дергающийся в такт тяжелого дыхания, или на лицо, окрашенное краской животной страсти.
Страшно ли мне? Есть такое, но я отчаянно хочу победить в этой нелепой битве.
— Иди сюда, — прошу я так мягко и провожу пальчиком по своей груди, задевая торчащий из воды сосок. — Я позволю тебе все, что хочешь...
Лицо Тамерлана вдруг меняется, уже не возбуждая, а пугая меня до чертиков той тенью, что проходится по нему.
Вместо того, чтобы уйти, как я и ожидала, он вдруг делает пару шагов, совершенно бесцеремонно хватает меня за волосы и прижимается лбом.
Его тяжелое дыхание смешивается с моим, рука перебирает пряди волос и наматывает на кулак, чтобы не дергалась. И плевать ему, что такое поведение может напугать. Как и на то, с какой силой я вонзаюсь ногтями в его мускулистые плечи.
Он начинает говорить то, о чем приличный человек бы даже не подумал. Он говорит то, что пугало меня и возбуждало одновременно. Он говорит то, за что всегда будет гореть в аду. Вот только я бы варилась в котле дьявола вместе с ним.
— Тамерлан... — вздыхаю, а он тем временем просовывает свой язык мне в рот, захватывая территорию. Только это не поцелуй, это грубое насилие, зарождающее внутри желание вцепиться в него и не отпускать. Но все прерывается столь же резко, как началось.
— И тогда да, тебе придется уйти, потому что второй раз ни одна шлюха не захотела это пережить.
Он отталкивает меня и выходит из ванной, а я ловлю ртом воздух, прижимаю палец к ране на губе, не знаю, как относиться к тому, что он сказал. Бояться или
Вода в ванной горячая, но я чувствую озноб, так сильно меня задели его слова. И не было никаких романтических чувств по этому поводу.
Он и правда похотливое животное. И голоса в голове нашептывают, что стоит прислушаться к его предупреждению, что не стоит будить монстра, но я активно отгоняю их от себя.
Один раз я это пережила, второй я возьму под свой контроль.
Ведь у меня получится, да?
Не затрахает же он меня до смерти? Такого не бывает. Правда и воспоминания о нашей ночи не дают покоя. Тогда я молила, чтобы это поскорей закончилось, лишь бы зверь утомился и отстал. Но это не прекращалось до самого утра...
Нужно взять себя в руки. Срочно.
Ну, помучаюсь, зато получу желаемое, вновь разобью глупые мечты о нем и вернусь к нормальной жизни.
Осталось лишь найти его слабое место...
Одно мне стало известно точно: захотел он меня задолго до того, как я подумала о нем в сексуальном плане. А это важная информация для будущей победы. Очень важная.
Глава 25. Алла
— У тебя остался один день, — вечером за ужином ехидно напоминает Тамерлан. Похоже, он решил порадовать меня напоследок, потому что приготовил баранину. Да еще так вкусно, что я была готова вылизать тарелку. Любой другой мужик повелся бы на это, стоило мне игриво прикоснуться языком к тарелке, но это же Тамерлан, вилка ему в анус. Ну, вот серьезно! Как можно быть таким непрошибаемым? — Кстати, можешь позвонить своему Филиппу. Что-то мне подсказывает, что у него с соблазнением меня все пойдет быстрее.
— Можешь не рассказывать мне о своих сексуальных фантазиях. Тем более я до него дозвониться не могу, — бурчу я, отодвигая тарелку.
— Ни до Зои. Ни до Филиппа. Похоже, тебя все бросили.
— Зато ты всегда рядом, — выплевываю я, на что получаю почти хрип.
— Скоро я куплю поводок и буду еще ближе.
Он встает из-за стола и уходит. Если он думает, что я буду мыть посуду после двух дней унижений, то глубоко заблуждается! И никто меня не бросал. Вон Катька и Ленка стабильно отвечают на мои звонки. Ленка так еще и нытье выслушивает. Я ей даже дала задание найти Зою. Ну, перед тем как излить душу.
— Он больной на голову солдафон! Упёрся рогом! Трахать меня не собирается! Я уже что только не перепробовала. И в позы вызывающие становилась и в спортзал к нему ходила, показывая свою шикарную растяжку. И даже в постель к нему голышом прыгала, хотела его привязать, но он не дался. Столкнул меня с кровати и просто отвернулся спать. Потратила до х*ра его денег, накупила себе этих дурацких костюмов, но этот мужлан ни в какую не ведётся!
Вспоминать, как ржала надо мной Ленка, это еще ничего. А вот вспоминать, как впервые ржал Тамерлан, просто унизительно. Особенно, как стояла и ловила ртом воздух, слушая его раскатистый смех, от которого пальцы на ногах сворачиваются. Я разве что слюной не захлебнулась, стоя на коленях в костюме милой пандочки.