Секс, трава, виагра
Шрифт:
– Вы чего шумите? – в дверях появился сосед. – Твою мать, вы чего творите-то? Что случилось?
Он схватил Ольгу за руки и вытащил в коридор. Затем достал мобильник и начал звонить в скорую. Дозвонился с первого раза. Сказал адрес. В комнате неподвижно лежал Коля. Пена медленно лилась у него изо рта. Сосед было дёрнулся к Коле помочь, но потом махнул рукой и сказал:
– Ща медики приедут, помогут.
Медики приехали довольно быстро. Минут через 10–15. Зашли не разуваясь в комнату, чем-то там шуршали, вышли, сказали, что они тут не нужны.
– Как не нужны? – не поняла Ольга.
– Труповозку вызывайте, – ответили ребята со скорой помощи, – ментам мы уже позвонили, сейчас приедут. А нам тут делать нечего, лечить некого.
Оля по стенке опустилась на пол и тихо завыла. Проснувшаяся соседка сбегала на свою половину и, налив полную чайную кружку коньяка, попыталась влить его Ольге в рот. Та, не переставая выть, вместе со слезами выпила коньяк и затихла.
Потом были из милиции. Потом она позвонила маме. Приехала тётка. Посидела с Ольгой до утра, затем забрала у нее сына и увезла его к себе в Парголово. Мать пришла, обняла Ольгу. Затем, уже утром, они звонили родственникам. Выслушивали сквозь туман вскрики на другом конце провода и принимали соболезнования. После обеда, ближе к вечеру, прилетел отдыхавший в Испании старший брат Коли. Он выслушал женщин, затем исчез, через полчаса приволок какой-то еды, заставил всё съесть и уложил всех спать. Утром встал очень рано, уехал к следователю, потом в морг.
Ближе к обеду следующего дня стали приезжать другие родственники. Соболезнования, расспросы, охи-ахи. Ольга сидела в чёрном платочке и шмыгала носом. Плакать не хотелось, хотелось спать. Вновь появился брат Коли. Потащил в похоронное бюро. Долго выбирали гроб, цветы. Потом поехали на кладбище, где битый час ходили за бригадиром и договаривались о цене.
Тело забирали из морга. При морге был малюсенький зал для прощаний, где одновременно стояло 4 гроба: две старушки, старик, весь в орденах, и Коля. Из морга невыносимо пахло смертью. Этот запах пытался заглушить работающий во дворе морга сварщик. Но ему это мало удавалось.
Минут двадцать постояли у гроба, неловко переминаясь с ноги на ногу. Погрузили гроб в машину, поехали на кладбище. Там каждый сказал несколько слов, и Николая закопали в землю. Поминки прошли нормально. Их организовала Олина мама.
Потом все разъехались. И Оля осталась одна. С маленьким сыном. Родственники скинулись и дали ей немного денег. На пару-тройку месяцев их хватило. Потом Оля устроилась на работу. Сына отдала в садик. По выходным его к себе по очереди забирали мама с тёткой.
В один из таких выходных Оля собралась и поехала в клуб, в котором когда-то познакомилась с Колей. Посидела за барной стойкой, выпила пива. Буквально через 10 минут рядом с ней примостился парень, чуть моложе Коли, низенький, но весёлый и разговорчивый. Познакомились. Его звали Владимиром. Выпили. Потанцевали. Опять выпили. Поехали к Оле. По дороге Оля хотела рассказать новому ухажёру про Колю, но не стала. Сказала, что развелась недавно.
Зашли в пустую тёмную квартиру. Соседей не было. Уехали куда-то на выходные. Зашли в спальню. Володя обнял и потянул Олю в сторону кровати. Та не сопротивлялась, лишь повторяла:
– Я сейчас, не спеши.
Стянула с себя платье, трусики. Владимир, смеясь, снял с неё лифчик. Обнял.
Где-то в уголке мозга билось: «Коля, Николай, Коленька». На Ольгу вдруг накатило желание. Она раздвинула ноги и зашептала:
– Давай, быстрее.
– То не спеши, то быстрее, – хохотнул Володя и медленно вошёл в неё.
В низ живота ударила горячая похотливая истома. Закружилась голова. Три месяца воздержания дали о себе знать.
– Вовочка, хороший мой, – зашептала Ольга, – мне таааак хорошо. Вовочка…
Орхей
Это был 91-й или 92-й год. Была перестройка, и было весело. Я в то время открыл торгово-закупочный кооператив и занимался тем, что с товарищами возил продукты питания из Украины и Молдавии в Подмосковье. Где, собственно, и жил. Я был разведён, и мне было 25 лет. А соседом сверху у меня был Вовка, мой одногодок. Он тоже занимался бизнесом, но совсем в другой сфере, нежели я. Мы при встрече здоровались, обменивались дежурными фразами и разбегались по своим квартирам. Так продолжалось до тех пор, пока однажды субботним вечером Володя не постучал ко мне в дверь. Войдя, он, широко улыбаясь, водрузил на стол бутылку Изабеллы.
– Я слышал, ты в Молдавию часто мотаешься? – начал Вовка, выпив первый стакан.
– Мотаюсь, – подтвердил я, – вот во вторник лечу в Кишинёв.
– О, как здорово, – воскликнул Вова, наполняя пустые стаканы, – я тоже на следующей неделе лечу в Молдавию, в Орхей.
– Куда? – поперхнулся я вином. – В Орхей? Дык я туда же еду. У меня там встречи с местными председателями колхозов.
– Офигеть, – воодушевлённо проорал Вова, – вместе и поедем. Я билет перебью на вторник. Вдвоём веселее же. Тем более я тебе не конкурент. Я на табачную фабрику еду.
И он начал рассказывать про местную табачную фабрику и про то, что он там всех знает и мне поможет заодно с местными колхозниками. Вовка был здоровенным неунывающим парнем. Весил он под центнер, роста был 190 сантиметров и обладал неутомимой энергией. Жил он, как я уже писал, надо мной, с маленькой красавицей женой и годовалой дочкой. Папа у него работал раньше где-то в горкоме и пристроил сына в коммерческую фирму, которых в те времена было пруд пруди.
Мы допили вино, договорились о поездке и во вторник отправились в солнечную Молдавию. Долетели до Кишинёва, там взяли машину и приехали в Орхей. В самом центре стояла гостиница, единственная на весь город. В ней мы и поселились, взяв два одноместных номера. Приняв душ, я спустился в вестибюль гостиницы. Там в кресле уже сидел неутомимый Вовка.
– Поужинаем и по бабам, – объявил он мне программу на вечер.
– По каким бабам? – спросил я. – Я тут никого не знаю. Да и я сюда работать приехал, а не по бабам ходить.
– Работать будем завтра, – не согласился со мной Вовка, – сегодня будем отдыхать. Снимем проституток, выпьем местного винца…
– Я не хочу к проституткам, – ответил я, – у меня дома есть девушка, даже две. Я с ними бесплатно сексом занимаюсь.
– Так то дома, – не отставал Вовка, – а это командировка. Новое место, новые люди, новые ощущения. Ты спал когда-нибудь с молдаванкой?