Секс, трава, виагра
Шрифт:
Он увидел эти часы во вторник, когда ждал её после работы. Увидел и сразу подумал: надо купить. И подарить ей. А то она постоянно опаздывает. Вот и сейчас. Двадцать минут он уже пританцовывает возле этой витрины, а её всё нет и нет. Надо бы всё-таки купить нормальные зимние ботинки. Тем более и деньги есть. А то в этих осенних туфельках долго не проходишь. Холодно. Даже шерстяные носки не помогают. Вот возьмёт завтра и в обеденный перерыв сбегает и купит. Кожаные. Чтобы стоять и спокойно ждать свою любимую женщину.
А
Телефонный звонок.
– Извини, я опоздаю на полчаса. Задержали. Погрейся где-нибудь. А потом я приеду и тебя погрею. Хорошо?
– Конечно, дорогая. Жду.
От её слов стало теплее. Сбив снег с осенних штиблет, забежал в часовой магазин.
– Девушка, вот эти часики. Сколько стоят? Да, что на витрине. Сколько? Однако, не дёшево. А, ну если швейцарские, то да, нормальная цена. Да, да.
Прикинул в уме. На зимние ботинки всё равно хватало. Эх, гулять так гулять.
– Девушка, я возьму часики. Мне их упакуйте как подарок. Хорошо? Не с витрины? У вас их сколько? Всего два экземпляра? Отлично. Почти эксклюзив.
Расплатился. Пачка денег уменьшилась вдвое. Продавщица упаковала часики, протянула ему. Через стекло витрины он увидел её. Полчаса ещё не прошло, а она уже тут. Сюрприза не получилось. Вышел на улицу, обнял, вручил коробочку. Она затормошила, быстрей домой, посмотрим, что там в коробочке. Дома открыла её, обомлела.
– Это мне? Эти часики ты мне подарил? Какие они красивые…
Заплакала. Он бегал вокруг неё и не знал, что делать. Потом обнял и долго слушал шёпот про то, что никто ей никогда ничего подобного не дарил. Гладил по голове и думал: её надо баловать. Подарками. Вниманием. Она это заслужила. Она хорошая.
Она потом весь вечер и следующий день носилась с этими часиками. Примеряла, постоянно смотрела время. Разглядывала циферблат и золотые сердечки на нём.
– Буду смотреть на них и думать о тебе, – говорила.
На следующий день он собрался за ботинками, да коллега отговорил. Пообещал через два-три дня свозить в какой-то крутой обувной магазин. Чтобы уж обувь так обувь. Грела. А не просто ноги прикрыть. Договорились на субботу.
А в пятницу утром позвонила она. На работу.
– Милый, я у тебя часики забыла. Ремешок расстегнулся, и они выпали. На диване, наверное. Глянешь вечером?
– Да, да. Конечно, гляну. Наверняка там валяются.
А сам с фотографической точностью вспомнил, что она уходила с часами. Они висели на её руке. И в такси она садилась в них. Он от неё заразился тем, что беспрестанно смотрел на эту швейцарскую игрушку.
После обеда отпросился с работы и помчался домой. На всякий случай обыскал диван и потом всю квартиру. Часов нигде не было. Присел. Задумался. Судя по всему, часики выпали в такси. Или на улице. Дома их точно не было.
Что делать? Она же расстроится. Она же, как ребёнок, им радовалась.
Оделся. Вышел на улицу. Бегом к знакомому магазину. Та же продавщица. Узнала.
– Часики я у вас покупал. В витрине вот висят. Это последние? Больше таких нет? Я возьму. Да, да, солю я их. Нет, подарочную упаковку не надо. Вы мне ремешок к ним попрочнее подберите просто, и всё.
Взял часы. Бегом домой. Она должна быть с минуты на минуту. Придёт, а он так небрежно достанет часики и скажет, что нашёл за диваном. И ремешок новый подарит. Чтобы не теряла. И она будет счастлива, что часики нашлись. А ботинки? Да хрен с ними, с этими ботинками. В осенних походит. Тем более весна уже скоро…
Он тогда не знал, что спустя несколько лет его жена будет перебирать старые бумаги. И, подойдя к нему, вдруг растерянно спросит:
– Помнишь, ты мне часики подарил, швейцарские. Я их на нашу годовщину всегда надеваю. А почему на одни и те же часы два гарантийных талона и два чека? Только даты разные. С разницей в три дня.
Чешка
– Жениться тебе надо, барин, – высказалась Елена, выслушав короткое содержание моей жизни за последние пять месяцев.
Сидевший рядом с ней её муж Гонза одобрительно кивнул – надо.
С Леной я был знаком давно. Лет 12–15. Виделись мы раз в полгода, так как жили в разных частях города. При встречах делились новостями, обещали встречаться чаще и снова разбегались. Иногда созванивались. В последнее время вместо телефонов использовали «Фейсбук». В общем, старые приятели. У которых нет друг от друга секретов.
Елена четвёртый год была замужем за Гонзой. Весёлым, слегка заикающимся чехом с татуированными руками. По-русски Гонза не говорил, но понимать понимал. Из богатейшего русского языка он почему-то выучил всего три слова, и то матерных. И вставлял их в разной последовательности в разговоры. Елена пыталась объяснить своему мужу-полиглоту, что это не совсем прилично, а точнее говоря, совсем не прилично. Но Гонза делал вид, что не понимает выдвигаемых претензий, и отвечал: «Ты же меня сама научила».
Самый курьёзный случай произошёл в Объединённых Арабских Эмиратах в прошлом году, когда однажды вечером Елена с мужем посетила какой-то очень модный ресторан в Дубаях. Когда они зашли в зал, Гонза окинул взглядом шикарное заведение общественного питания и кромко заявил:
– Сука, блядь, пидорасы.
В ресторане повисла тишина. Почти вся мужская половина посетителей перестала есть и выжидательно уставилась на Гонзу. Как потом рассказывала Елена:
– Я поняла, что русских за границей не просто много, а очень много.
А Гонза улыбнулся всей своей лучезарной улыбкой и, повернувшись к застывшей супруге, спросил уже на своём родном языке:
– Куда сядем, дорогая?
«Послышалось», – прошелестело над столиками.
Лена на полусогнутых, нарочито громко говоря на чешском, села за столик. А вечером в номере устроила мужу скандал, результатом которого стала договорённость, что свои лингвистические способности Гонза будет проявлять только дома. А на публике они будут общаться только на чешском языке. На этом и порешили.