Секси дед или Ищу свою бабулю
Шрифт:
– Ты пытаешься скопить слюну, чтобы в меня плюнуть или у тебя проблема с зубами и твоя белоснежная улыбка результат протеза, который ты сейчас пытаешься вставить на место?
– Ненавижу тебя. Если бы не ты, этого всего бы не было, – сквозь зубы процедила Лена.
– Рад, что ты снова вернулась в формат тыканья. Однако, милейшая Елена Петровна, смею тебе напомнить, что это не я украл твою шубень.
– Если бы не ты, я бы не пошла в этот туалет, а переоделась бы в купе. Если бы ты поступил как мужчина и уступил мне, я бы не легла на верхнюю полку и не получила бы искусанные гениталии, разбитую коленку и шишку на лбу, –
Черт возьми, в ее словах, как ни странно, есть своя правда. Впервые не знаю, что делать. Вот совсем. Ну, разве что, напоить Лену. Не раздумывая, усаживаюсь к ней на сиденье и убираю в угол ее собаку. Сначала Шишкина не осознавала, что я делаю и лишь когда я придвинулся к ней вплотную, наконец узрел на ее лице возмущение.
– Да какая разница, кто находится на твоей постели, если здесь уже мент сидел своей грязной жопой. У меня-то почище будет. В смысле штаны почище. – Лен, ну, извини, – вполне серьезно произношу я, положив руку на ее плечо. А затем резко придвигаю ее к себе. Если говорить просто – приобнял. – В сложившейся ситуации, я предлагаю один единственный путь: давай сначала бухнем, а потом все же предадимся плотским утехам. Поверь мне, комбо из коньяка и секса сделают свое дело. Наутро ты точно не вспомнишь о какой-то украденной стремной шубе, равно как и о синяках, потому что коньяк будет в роли анестезии. Ну и приглушит совесть, разумеется.
Ясное дело ни на какой секс после прогрызших нутро Петровны муравьёв, я не рассчитываю, но напоить Лену мне почему-то все равно хочется. Скорее всего для того, чтобы тупо узнать, что она из себя представляет на расслабоне.
– Ваши генитальные предложения меня не интересуют, Демьян.
– А Вовкины? Вовка на все руки мастер.
– У вас шизофрения?
– Понятия не имею. Не пойман, так сказать, – не вор. Я бы на твоем месте тоже проверился, учитывая, что ты перескакиваешь с «ты» на «вы». Странное какое-то явление. Чем-то определенно попахивает.
– Твоя кошка сходила в лоток, возможно, попахивает именно этим, – вполне спокойно произносит Лена, шмыгнув носом. Ой, нет, только не слезы.
– Возможно. Но у меня впитывающий наполнитель, так что, думаю, дело все же в тебе. Слушай, ну чего ты так расстраиваешься из-за этой шубы? Положа…, – стопорюсь, впервые за время нашего знакомства реально не осознаю правильно ли говорю. – Ложа руку на… – сука! Ну не то что-то! Ну не покладя же?! – Положив руку на сердце, – быстро произношу я в очередной раз…
– Положа, – тут же вступает Елена. Значит, не все так плохо.
– Да, положа руку на сердце, скажу, что твоя шуба была страшненькой. Какой-то не слишком белой, как будто ею мыли полы. Фасон не модный, какой-то бабкинско-старческий, – самое удивительное, что я не шучу. Шуба ей категорически не шла. – Полнила тебя, а это странно, учитывая, что ты худая. Да и дешевка она, одним словом.
Зря, ой, зря я это сказал. На глазах Лены тут же проступили слезы. Ну ё мое!
– Она была моей первой покупкой после выплаты ипотеки. Я на нее копила почти год, – так жалобно и вполне искренне произнесла Лена, что я готов в сию секунду провалиться сквозь землю.
И только спустя несколько секунд осознал, что эта чопорная мадемуазель сама себе приобрела квартиру. Не знаю почему, но стало приятно. Однако «приятно» не отменяет того факта, что мне нечего ей сказать. Утешать женщин, тем более плачущих, я никогда не умел. Ну ладно, мне было на них просто плевать. Исключение составляет лишь дочь, но ее слезы, если уж быть откровенным, всегда были банальной манипуляцией. Я это понимаю, но, увы, потакаю.
Что? Ну вот что сказать Лене, чтобы вернуть все хотя бы на момент за минуту до обнаружения пропавшей шубы.
– Скажи мне что-нибудь хорошее, – неожиданно произносит она.
Обдумываю в голове что можно сказать хорошего и, сука, как назло, ничего дельного не приходит.
– У тебя такая маленькая зарплата? – сам не понял, как из меня вырвался сей тупой, совершенно неуместный в данное время вопрос. Но в то же время резонный, учитывая, что копить год на эту стремную шубень равно хрень, ну как-то слишком.
– Почему маленькая? – о, кажется, солевой поток остановлен заинтересованностью в моем вопросе. У Петровны аж глаза выкатились как у долгопята. – У меня очень большая зарплата. В семь-восемь раз больше средней заработной платы по Санкт-Петербургу. Просто данные разнятся. Согласно Росстат она выше. Если память мне не изменяет – шестьдесят шесть тысяч с копейками, а по независимым порталам, которым я доверяю больше – сорок три тысячи, – О, мой Бог…– В общем, у меня хорошая зарплата. С чего ты взял, что маленькая?
– Хм… тогда ты транжира, ибо стоимость твоей шубы – пятьдесят, ну максимум, семьдесят тысяч. Итого, по шесть-семь косарей в месяц, даже меньше. Если ты не набрехала и у тебя в реале такая нехилая зарплата, купишь себе новую стремоту. В смысле шубу. Сэкономишь на маникюре и педикюре. На волосах тоже можно. Которые на голове в смысле, – быстро добавляю я. – Они у тебя чересчур идеальные, прям бесит. На эпиляции не экономь.
– Моя шикарная шуба стоила шестьсот тысяч рублей, – по слогам произносит Шишкина, вновь надувая ноздри до необъятных размеров.
– Не хотелось бы тебя, Леночка, огорчать еще больше, но тебя явно наеб…лапшу на уши навешали. Норка столько не стоит, а, мне кажется, это было именно это бедное, ни в чем неповинное животное. Ну или ты явно покупала ее не по скидке. Скоро она будет сто пудов в полцены, это как минимум. Или ты в ЦУМе закупалась? На «апрашке» [1] надо. Когда закажу у тебя похороны… точнее праздник, я тебя обязательно свожу туда. Купим тебе норку. За твои деньги.
– Какой же ты…
1
*Апраксин рынок
– Нехороший человек? – чуть сжимаю ее плечо. – Есть немного.
– Скажи мне что-нибудь по-настоящему хорошее, – вновь произносит Лена, спустя несколько секунд шмыганья носом.
– Только после тебя.
– У меня кроме Фели нет ничего хорошего.
– Что вообще такая как ты делает в поезде?
– Экстрасенс сказала отправиться на поезде в одно место, чтобы встретить своего… свою судьбу.
– Чего?!
– Ничего. Забудь. Я так неудачно шучу, – усмехается сквозь слезы. – Я еду по делам. В смысле к дальнему родственнику. Он умер и меня попросили организовать похороны.