Секси дед или Ищу свою бабулю
Шрифт:
– Слушай, тут такое дело…
– Нет. Я не буду сидеть с Сашей, – не раздумывая, прерываю дочь.
– Ну, пожалуйста, мне очень надо. Мы хотим впервые за год провести время вместе с Даней, и новый год встретить за городом с одногруппниками.
– Мил, я тебя просил делать меня дедом?
– Пап, ну чо ты старую песню заводишь? Саша уже есть.
– Вот именно, что есть. Хватит скидывать мне своего сына.
– Это вообще-то твой внук, – обиженно бросает она.
– Я как раз в курсе, а вот он, когда заговорит, походу папой назовет меня, а не твоего Даню. Все, Мил, это не обсуждается. Матери скинь, если больше не на кого.
– Ну еще разочек, пожалуйста.
– Ты оглохла?
– Дай сюда трубку, – ох ты ж Боже ж мой. Все в сборе. – Царев, привет.
– Здрасте, здрасте. Дай угадаю, ты не хочешь сидеть с внучком, а я должен?
– Я детей сплавила к матери в кой-то веки. И хочу отпраздновать новый год вдвоем с мужем. Я тебя умоляю, возьми Сашу к себе. А второго января я его заберу, – чувствую по голосу, что моя экс-супруга максимально расстроена, однако мне откровенно пофиг. И это не зависть или ревность от того, что у нее сложилась личная жизнь и в наличие имеется хорошая семья. Просто достало обо всех думать.
– Нет, Свет, я далеко от дома. Купил путевку в санаторий, так что никак. Сама разрули там, а еще лучше надавай Миле люлей. Одни гулянки на уме.
– Ну, Царев!
– Все, Светик, с наступающим.
Кладу трубку и впервые за последнее время не испытываю никакого сожаления.
Еще пару минут я сижу, рассматривая съежившуюся шавку Елены. Моя Люська, в отличие от этой собаки, находится на полном расслабоне. Не знаю кой черт меня дернул выйти из купе и пойти к сортиру. Поводов у меня нет, ну разве что, захотелось-таки отлить. Громко стучу в дверь.
– Елена Петровна, ты там скоро?
– Владимир? – встревоженно бросает она.
– Он самый. Мономах. Что у тебя там стряслось?
– Беда. Конструкция, называемая замком, застряла.
– Горе-то какое, – только не ржать!
– Прекратите, Владимир. Вы же мужчина, в конце концов.
– И?
– Помогите мне, а не подтрунивайте.
– Я бы с радостью, Елена Петровна, но боюсь я тут бессилен. Я – сантехник, а не слесарь. Могу прочистить твою трубу. Там наверняка засор, – ох, как не завуалированно, Царев. Красава.
– Помогите, ну пожалуйста. Здесь очень плохо пахнет. Меня тошнит.
– А что мне за это будет?
– Моя благодарность, – ну окей, сочтемся. Я еще в прошлый заход в туалет заметил, насколько хлипкий замок.
– Отойди как можно дальше к толчку. Можешь даже встать на него, чтобы тебя дверь не задела.
– Ой, я не могу на него забраться. Тут прям ужас ужасный.
– Я не понял, ты сейчас что тавтологией промышляешь?
– Рада, что вы знаете это слово. Однако мне не до шуток.
– Ладно. Отойди как можно дальше, иначе шнобель тебе разобью ненароком.
– Отошла.
Мне даже не пришлось особо применять силу. Дверь поддалась только так. С минимальными потерями. Как-то не так я представлял нашу встречу с Петровной. Та стоит испуганная в белой ночнухе чуть ниже колен, поверх которой надета белая кофта. Перевожу взгляд на толчок и мысленно охреневаю. Как тут можно было находиться столько времени вот с этим?!
– Елена Петровна, и не стыдно тебе? Вроде ничо не жрала, а так гадить. Да еще и мимо.
– Это не я. Это уже было до меня! – вскрикивает она.
– Да, да, рассказывай. А я-то думал, что ты бабочками какаешь, а тут… ну вот совсем не бабочки. Вот тебе и полезное авокадо, – тяну за руку примороженную зануду.
– Там пакет еще на раковине, – прихватываю ее пожитки и пулей выскакиваю из толчка, закрывая дверь.
– Слушай, – принюхиваюсь к ней. – Ты вся провоняла сортиром, – вру. Нагло и подло. Петровна пахнет хорошо. Духи или чем она там мажется, как ни странно, не дали ей провоняться туалетным флером.
– Ну извините! Я там двадцать минут задыхалась, так что вполне вероятно.
– Тридцать. Ну, ночнуха с виду по-прежнему белая. Нигде не испачкалась. На кой хрен ты туда поперлась, если толчок был загажен до твоего прихода?
– В другой уборной была большая очередь. Теперь я поняла почему. А переодеться-то надо было где-то. Ну вот я и хотела по-быстрому, но не сложилось.
– Тупица, нормальные бабы переодеваются в купе под простынею.
– Не хамите мне. К тому же, я не баба. Как теперь быть? Вы же получается испортили чужое имущество. Точнее мы, учитывая, что это из-за меня.
– Камер нет. Не пойман – не вор. Сама сказала, что сортир номер два есть возле проводника. Или будем вместе ходить как подружки и дежурить под дверью, когда этот почистят. Вы же, девочки, так обычно делаете – все вместе.
– Понятия не имею. У меня нет подружек.
– Я не сомневался. Иди уже, – подталкиваю Елену, намеренно касаясь ее тела. Видимо, страх и шок сделали свое дело. Она даже не возмутилась, когда я задержал руку на ее талии. Худая, кабздец. Откуда только грудь взялась.
– Спасибо вам, Владимир. Просто Вова, – быстро исправляется она, как только мы заходим в купе. – Понятия не имею, что бы я делала дальше.
– Что тут думать? Кричала бы.
– Это неприлично, да и стыдно как-то – застряла в туалете. Все бы подумали, как вы, что это я там наделала все эти грязные дела.
– А тебе не по фиг?
– Нет, – тяжело вздыхает, скидывая с себя сапоги. Забирается на свое место и принимается протирать себя влажными салфетками.
– Хочешь наложу тебе горошек? Все равно у тебя уже расстройство желудка, – блин, как мне остановить себя.