Секси дед или Ищу свою бабулю
Шрифт:
– В смысле неизвестного? Очень даже известного. Мои трусы от знаменитого Кевина Кляйна. Из Китая, само собой разумеется, – ну вот на хрена я это делаю?
– Я не сомневалась, что оттуда, – сучка. – Так, вам для справки, правильно – Кельвин Кляйн. Хотя, конечно, из Китая как раз Кевин, – иронично добавляет она, сложив руки на груди. – И все-таки, будьте так добры, отсядьте от меня и вытрите, пожалуйста, после себя сиденье. Я не знаю какой свежести ваше нижнее белье.
– Позавчерашнее. Подойдет?
– Для вас в самый раз, а я люблю посвежее, – парирует в ответ.
И все-таки она та еще сучка. Во мне вдруг возникло дикое желание от души взъерошить ее идеально убранные в строгую прическу волосы. Так, чтобы пыхтела вовсю от злости. И повалить на это самое нестерильное сиденье. Видимо, мое выражение лица стало очень говорящим, потому что я узрел на лице Елены смену реакций. И вместо торжества на нем заиграл самый что ни на есть испуг.
– Можете не протирать сиденье, я пошутила.
– Ссышь?
Ничего не отвечает. А мне вдруг перехотелось ее пугать, уж слишком она изменилась в лице. Молча пересаживаюсь на свое место и отпиваю газировку.
– Я вижу у вас нет сумки холодильника. Если хотите, положите продукты в мой холодильник, чтобы они не испортились, – ну что за баба такая?!
– Благодарю, – тьфу ты, блин!
***
Никогда еще время не тянулось так медленно, как сегодня. Мне тупо скучно. Несмотря ни на что, меня охренеть как прет стебаться над Петровной. Понимаю, что это ребячество чистой воды, но ничего не могу с собой поделать. Как там говорят, первые сорок лет детства в жизни мальчика самые трудные? Да, трудные. Имею право побыть в детстве еще полторы недели. А дальше уже взрослеть. Ну да, ну да.
Даже при большом желании – задеть Елену сейчас не предоставляется возможным. Она – вся в книге. Даже не обращает внимания на лижущую ее собаку, тогда как еще час назад во всю тискала бедную шавку. Надо было задеть ее тогда, когда она устроила себе обед из авокадо и милипиздрического куска птицы. То ли куры, то ли индейки. Вероятнее всего – второе. Дурная зожница. Вообще, если отбросить ее манеры, чопорность и поведение, девка-то она привлекательная. Можно сказать, даже красивая. Интересно, она вообще хоть изредка трахается? И как это у нее происходит?
«– Нет, нет. Не суйте мне ваш орган без чехла.
– Я уже одел чехол, Елена Петровна.
– Правильно говорить – надел, Владимир. Ну, хорошо, начинайте. Стойте. А вы помылись перед... соитием.
– С хлоркой, Елена Петровна. Трижды.
– Ах, помылись, тогда ладно. Давайте.
Прошло пять минут.
– Владимир, а вы уже кончили?
– Нет.
– Нет? А хорошо бы да, боюсь слишком частое трение моего тела о постельное белье испортит ткань. Вы продолжайте, но только аккуратнее. Когда закончите – дайте знать. Благодарю»
Твою мать, о чем я вообще думаю?! Не хватает еще перенять ее речь и представлять секс с этой ненормальной. Усмехаюсь в голос, представляя в реале эту картину.
– Что смешного? – неожиданно произносит она, отрываясь-таки от книги, которая, кстати, тоже в чехле. Чеканутая.
– Анекдот вспомнил: Сидит Вовочка на дереве напротив дома Елены Петровны и подглядывает за тем, как она переодевается. Елена Петровна выглянула в окно и увидела там Вовочку с биноклем. – Вова, чтобы завтра же твой отец был в школе! Вовочка подымает голову: – Пап, ты хорошо слышал?
– Ну, во-первых, поднимает. Во-вторых, насколько мне известно в этих плоских анекдотах звучала Мария Ивановна.
– М-да… тяжелый случай. На лицо недое…дание.
– Как вам будет угодно.
Еще через час я уже не знал на каком суку повеситься. Но все-таки грузовик с пряниками упал на мою сторону, когда Петровна решила покончить с чтением и начала готовиться ко сну.
– Вы не могли бы мне снова открыть эту конструкцию, чтобы достать один мой чемодан, а потом достать матрас? – о да, детка.
– Мог бы.
– Благодарю и спасибо, что оделись.
Достаю сначала чемодан, а затем с верхней полки матрас, намеренно при этом задевая рядом стоящую Лену. Но та никоим образом не дает понять, что ее это тронуло.
– Дальше я сама.
Почему-то я был уверен, что она не сможет застелить себе спальное место. Однако, выполнила она это очень ловко, как будто сто лет проработала горничной. Петровна долго копается в своем барахле. И, видимо, так и не найдя то, что искала, складывает в сумку какие-то вещи и подходит к двери,
– Не открывайте, пожалуйста, дверь из купе, чтобы Офелия не убежала. А я пока схожу в уборную. Хорошо? – Офелия… уборная. Ешкин кот, откуда ты такая взялась, Шишкина Елена Петровна?
– Окей.
– Благодарю, – еще немножко и я засуну ей в задницу это бесячее «благодарю».
Сколько можно теоретически чистить зубы и приводить себя в порядок? Прошло двадцать две минуты. Перебор даже для Петровны. Все-таки сортиры в данном вагоне не подразумевают под собой столь длительное нахождение.
Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник. Вот и счастье мое привалило. Брать или не брать, вот в чем вопрос. Слабак.
– Да, – нехотя отвечаю, уже прекрасно осознавая, что от меня что-то надо. Хотя, о чем я? Ясень пень что.
– Пап, привет.
– Вы ошиблись номером.
– Ну хватит придуриваться. Как дела?
– Девочка, я тебя не знаю.
– Ну, пааап, – протяжно произносит Мила. – Так как дела? – молчу. – А ты где?
– В поездЕ.
– Ну а если серьезно.
– Серьезнее некуда.