Секториум
Шрифт:
— Я похудею, — пообещал он. — Я уже похудел…
— А как же ресторан? Ты забыл, что Андрей пригласил нас?
— В ресторане я пальто сниму, — пообещал Миша.
— Что вы хотите? — в отчаянии добивалась продавщица.
— Ай нид ё хэлп, мадам, — начал Миша, но Андрей быстро влез между ними. Пока он общался с продавщицей на очень беглом английском, Миша в последний раз воцарился перед зеркалом и хищно улыбнулся, словно рекламировал зубную пасту.
— Пуговицу могла бы и перешить, — заметил он
— Миша, не позорься. Одевай кожу и пойдем отсюда. Смотри, какая сексапильная штука. Женщины будут падать на тротуары.
Миша взял плащ за этикетку.
— Чтоб я сдох!!! — воскликнул он. — Это мои командировочные на Марс за полгода!
Продавщица присела от испуга.
— Что случилось? — запаниковала она.
— Мэм, — успокоил ее Андрей. — Все о-кей! Молодой человек приехал издалека, впервые увидел ценник модного магазина. Сейчас он возьмет себя в руки, а мы с вами подберем ему вещь по размеру…
Девушка утешилась. Перестала прыгать вокруг нас, начала бегать между торговым залом и подсобкой. Благодаря ее расторопности, мы не успевали упаковывать Мишу в плащи. Один нам не годился в плечах, другой — в талии. Третий не радовал «колором». Миша искапризничался, требуя цвет «кремлевской стены» только потому, что ему понравилось выражение.
— Очень модная модель… — уговаривала его продавщица. — Хорошее качество. Вы такой элегантный мужчина… Это то, что вам нужно!
Вскоре ее бессовестная лесть принесла плоды. Клиент перестал вертеть носом и замер у зеркала в обнове.
Не медля ни секунды, Андрей пошел рассчитываться, а затем мы с треском и скрипом усадили Мишу обратно в машину.
— Новая кожа должна обноситься, — сказал Андрей. — К ней привыкнуть надо. Сто лет прослужит. Будет одна приличная вещь в твоем гардеробе.
Молча и неподвижно Миша возвышался на переднем сидении, не рискуя без спроса расстегнуть пуговицу. Мы снова катились по шоссе, и уже приближались к черному пятну на дороге, как Андрей неожиданно развернул машину.
— Надо узнать адрес конторы, где заказали памятник, — сказал он.
Миша неприлично выругался.
— Я есть хочу! — напомнил он. — На хрен было трепаться про ресторан?
Андрей уже достал телефон и набирал номер, одним глазом поглядывая на дорогу.
— Успеем, — ответил он. — Надо закончить дело, а рестораны работают допоздна.
Спорить с ним мы не стали, и прибыли в мастерскую надгробий как раз к концу рабочего дня. Мастер собрался уходить. На наше счастье, он оказался русским, беглым скульптором из Санкт-Петербурга. Он принял нас как земляков, но, выслушав просьбу, возмутился:
— Что значит «дописать»? Это же не тесьма! Надо заново резать камень!
Андрей полез за бумажником. Мастер умолк, заметив наличность.
— Старый заказ мы покупаем, — сказал Андрей, — а новый оплатим за срочность.
Скульптор подумал-подумал и решил контору не закрывать. Старую плиту мы положили в багажник. Машина подпрыгнула на рессорах.
— Господи Иисусе, — прошептал Миша. — До чего мрачное место. Никакого аппетита жить.
— Мастер дал мне другой телефон родственников, — сообщил Андрей, когда мы отъехали от ритуальной конторы. — Не тот, что у тебя.
— Я тут причем? Он был записан в больничной регистрации, — оправдывался Миша.
— Надо им сообщить, как считаешь?
— Сам решай. Ты же главный.
Как только Андрей достал мобильник, Миша словно очнулся от спячки:
— Думай, что делаешь! — рассердился он. — Нет, вы посмотрите, что он творит! Ты первый день в разведке? Или ты решил засветить нас? Только по проводам! Сколько раз можно талдычить одно и то же! Если есть секреты от «слизи», ни в коем случае не пользуйся мобилом! Это же коню понятно!
Он успокоился, когда мы свернули с дороги вблизи одиноко стоящего телефона-автомата.
— Ведете себя, как дебилы, — ворчал он на меня, пока Андрей звонил, — а потом удивляетесь, что «слизь» пасет. Конечно, будет пасти таких уродов. Поехали! Поехали отсюда, — торопил он Андрея, когда тот вернулся в машину. Мимо нас пронесся полицейский мотоцикл. — А хотя, погоди. Пусть свалит подальше.
Предчувствие Мишу не обмануло. Мотоцикл притормозил, развернулся. Мы вышли посмотреть…
— Ну, правильно, — сказал Миша. — Чтобы пан Новак не влип в историю!.. Здесь вообще-то можно парковаться или нет?
Андрей заранее приготовил документы. Полицейский устремился к нему и встал вопросительным знаком у опущенного стекла. Документов показалось мало, он стал цепляться ко всему подряд: к тому, что неправильно оформлена страховка, запрещена остановка, и вообще, фотокарточка на удостоверении не вполне соответствует оригиналу. Все это может свидетельствовать о том, что мистер Анджей Новак ведет двойную жизнь: днем он добропослушный семьянин и законопорядочный налогоплательщик, а ночью торгует оптовыми партиями оружия и героина.
— Мы спрятали дипломат в багажник? — спросила я Мишу. Он кивнул. — И то хорошо.
— Ничего хорошего. С паном Новаком ничего хорошего отродясь не случилось!
— Если бы ты не заставил его остановиться, — напомнила я, — все было бы о-кей!
— Ничего похожего на «о-кей» с паном Новаком быть не может, — заявил Миша и пошел проверить, не осталось ли на сидениях чего-нибудь подозрительного.
Пан Новак вежливо противостоял натиску, и, похоже, худшие перспективы миновали. Полицейский собрался уходить, как вдруг машина показалась ему слишком просевшей на колесах.