Шрифт:
Глава 1
Наше время
– Философская культура древней Греции, Египта и Индии, несомненно будет признаваться и впредь даже самыми преуспевающими приверженцами современных модернистских учений, как главенствующая, доселе пока не создавшая себе равных! – Профессор Ларионов, прервавшись, обвел пытливым взглядом свою молодую аудиторию.
Ах, как значимы были для него такие минуты, особенно теперь, на склоне лет! Ведь с каждым ответным, заинтересованно смотрящим на него взглядом, ликовала его стареющая профессорская душа. Она, стареющая дома, за немощью одряхлевшего тела, которое все меньше и меньше
– Философия дарит нам жизнь в том смысле, что открывает нам цель ее! Материальность же дарит нам смерь, в том смысле, что омертвляет те стороны человеческой души, которые должны быть отзывчивы на живые импульсы творческой мысли! И в этой связи, друзья мои, я могу сказать вам определенно, что законы, по которым живут люди двадцать первого века, абсолютно проигрывают законам тех древних дней! Сегодняшний человек – возвышенное создание с бесконечными возможностями самоусовершенствования, и это, конечно же, неоспоримый факт! И факт неплохой! Но! Сегодняшний человек, пытаясь равняться на ложные стандарты современного выживания в обществе, произвольно, а зачастую и непроизвольно отворачивается от данной ему от рождения способности к пониманию и, не осознавая этой потери, с головой окунается в поток материального иллюзорного бытия!
Прозвучавший сигнал на перерыв, который, казалось бы, должен заставить студентов зашевелиться, не произвел подобного действия с их стороны. Они продолжали сидеть, обратив свои взгляды на профессора, увлеченные не только его лекцией, но и уважением к импозантному пожилому человеку, которое он, на протяжении всего учебного года, вызывал у них на каком-то глубинном подсознательном уровне, словно закаленный опытом гипнотизер у неопытной публики.
Профессор, в очередной раз, «приняв» тишину, благодарно улыбнулся.
– На этом наша лекция закончена. – Сказал он. – Если было интересно, продолжим в следующий раз.
Однако следующему разу случиться было не суждено. Профессор философии Московского Государственного университета имени Ломоносова Ларионов Виталий Михайлович, спустя два дня был найден убитым у себя в квартире.
Убийство обнаружила Смирнова Вера Васильевна, соседка профессора, которая убирала у него в квартире. Она, как обычно, к полудню, подошла к его двери со своими ключами, и сразу обратила внимание, что дверь всего лишь, защелкнута на «собачку». В обязательные же правила профессора входило запирать квартиру еще и на два сложных английских замка. И тогда Вера Васильевна подумала, что профессор, возможно, находится дома – может плохо себя чувствует, а может лекции перенесли – и она отщелкнула «собачку», воспользовавшись самым маленьким ключом из своей увесистой связки.
Войдя в квартиру, пожилая женщина сразу же обнаружила неладное. В прихожей на полу прямо перед входом, она увидела перевернутую обувную тумбу и вывалившуюся из нее на самый проход обувь. Боязливо заглянув в комнату, она вскрикнула от испуга, машинально прижав руку со связкой ключей к груди. – В проеме на полу виднелась оголенная нога профессора в черном лаковом ботинке с задравшейся почти до колена брючиной.
«Сердце!» – тут же подумала Вера Васильевна. – Конечно! «У него прихватило сердце!» Предположив, что профессор, не совладав с сердечным приступом, упал прямо перед дверью в прихожей, свалил тумбу, а потом, обессиленный,
Оперативная группа майора Камушева Андрея Константиновича прибыла на место преступления. После тщательного обследования, было установлено, что убийство профессора произошло от десяти до двенадцати ночи. В квартире все было перевернуто вверх дном, однако на взгляд Веры Васильевны, ничего ценного, что могло бы заинтересовать обычного ворюгу, не пропало.
Из родственников профессора, которым незамедлительно следовало сообщить о его смерти, имелся единственный сын – Ларионов Валерий Витальевич, тридцати восьми лет. Он, по сведению Смирновой, был холост и в настоящее время проживал в Петербурге в квартире своей тетки, по линии матери.
– Он уехал в Питер сразу после школы – сообщила Вера Васильевна.
– Таково было решение самого Виталия Михайловича, который за два года до этого похоронил жену. Дело в том, что Ирочка, то есть Ирина Семеновна, сестра покойной жены профессора, Галины Семеновны, была глубоко несчастной женщиной. Именно в том году, когда Валера закончил школу и по плану должен был поступать в МГУ, у Ирины в автокатастрофе погибла вся семья. Муж и две дочери – Наденька и Лерочка- девочки восемнадцати и четырнадцати лет. Ирине после смерти семьи нужно было как-то выживать, а как было выжить одной после такого? Вот тогда Виталий Михайлович и решил отправить к ней Валеру, тем более, что Ирочка его очень любила.
Валера закончил Питерский университет, приобрел юридическую специальность, а потом, со слов Виталия Михайловича, удачно устроился на работу там же в Питере. Отца Валера навещал часто, особенно когда учился в университете. В последнее время, правда, это случалось реже, но Виталий Михайлович не сетовал на сына. Говорил, что тот устроился в какую-то серьезную фирму, и был теперь загружен работой. Профессор только расстраивался по поводу его женитьбы. Все боялся, что внуков так и не дождется. – Вера Васильевна вздохнула – как чувствовал!
– Выходит, у профессорского сына теперь только тетка осталась? – уточнил лейтенант Рокотов.
– Да, что Вы! – спохватилась Вера Васильевна. – Она умерла уж лет пять или шесть назад, а квартиру записала на племянника.
– Понятно! – сказал майор Камушев. – Стало быть, других родственников у профессора нет?
– Нет! – подтвердила Вера Васильевна.
Оперативники после работы экспертов отправили труп в морг, опечатали квартиру и, попросив Веру Васильевну сразу же сообщить им о приезде сына профессора, уехали.
Глава 2
Телефонный звонок с сообщением о смерти отца застал Валерия на работе. Ему сообщил об этом лейтенант Рокотов.
Выслушав сообщение, он выронил телефонную трубку и тупо уставился на сидящего рядом сотрудника, Виктора Аркадина. – Что? Что случилось, Валера? – воскликнул Аркадин.
– Сообщили, что кто-то убил моего отца. Да, как это возможно? – все еще не веря в страшное известие, воскликнул Валерий и в отчаянии стукнул кулаком по столу. – Почему убили, за что его можно было убить? Абсурд какой-то!