Семь алмазов французского графа
Шрифт:
– Хорошо! У меня как раз сейчас есть такая возможность. Через несколько дней намечается очередной отпуск.
– Вы не планировали куда-нибудь уехать?
– Ну, если только в последнюю неделю. А сначала я планировал просто выспаться.
– Так осуществите это в Москве, а не в Питере.
– Придется!
Глава 3
Катерина захлопнула за мужем дверь, и, чертыхнувшись, направилась в спальню, на ходу завязывая халат.
– Опять испортил настроение с самого утра. – Забубнила она. – Вчерашнего ему показалось мало!
У Володи в последнее время были крупные неприятности на работе и всю эту неделю он возвращался домой «не в себе». На вопрос своей молодой жены – что случилось, отвечал резко и раздраженно. – Отстань, тебя это все равно не касается!
Катерина с обидой поджимала губы и уходила прочь с его глаз, оставляя мужа на муку угрызений совести.
Через некоторое время Володя смягчался, но опять же, ненадолго. Он заходил в комнату, где она, насупленная, обычно сидела на диване с напряженно сжатыми коленями и дружески клал руку ей на плечо.
– Кать, ладно тебе, кончай дуться. Неприятности у меня на работе, понимаешь?
– Понимаю, потому и спрашиваю. Посочувствовать тебе хочу, поддержать, а ты рявкаешь, как с цепи сорвавшийся.
– Ну, ладно, ладно котенок, не обращай на меня, дурака, внимания! – и он, наклонившись, примирительно чмокал ее в щеку.
– Пойдем, накорми меня лучше!
– Можно подумать, что я для этого тебя не ждала весь вечер! – И Катерина, встав с дивана, шла на кухню.
Во время еды она снова пыталась выяснить хоть что-то о его неприятностях, и Володя, поначалу вроде бы приступал к разговору, прежде всего сетуя на партнеров, которые наперекор ему, главе фирмы, обделывали свои грязные делишки прямо у него за спиной. О скрягах инвесторах, готовых удавиться за копейку, о хапугах администраторах и налоговиках, в то же время, не называя ни одной конкретной фамилии объектов своего раздражения. Однако дотошное участие жены его быстро раздражало, и он снова срывался, сетуя на ее непонимание. Ему, мол, на работе все это до чертиков надоело, а она еще и дома начинает его доставать!
Стычка заканчивалась незаконченным ужином и очередной обидой Катерины, иногда доходящей до слез, а дальше, как получится. – Порой ночным примирением супругов в постели, а порой и сном в разных комнатах. Благо, что в квартире их было три.
… Катерина направилась в кухню, поставила варить кофе, и, дожидаясь, пока он закипит, принялась делать бутерброд. В этот момент зазвонил городской телефон и она, оставив свое занятие, направилась в прихожую, чтобы снять трубку.
– Алло, привет бабуль, подожди минутку у телефона – сказала она. – Я только кофе выключу, и, положив трубку на столик, снова отправилась на кухню.
– Что случилось, бабуль, ты чего звонишь так рано?
– Да, хотела застать тебя, пока ты куда-нибудь не усвистала с утра. А, что я тебя разбудила?
– Да нет, я Володю на работу провожала. Только что ты все время беспокоишься по поводу застать, не застать, бабуль? А мобильник?
– Не люблю я этот твой новый мобильник, Катюш, глупый он какой-то! Ну его к лешему, ей богу!
– Ой, ба, древняя ты у меня, аж жуть!
– А то не древняя, в такие-то годы!
– Ладно, чего ты хотела?
– Прежде всего, я хотела тебе сообщить очень печальную новость.
– Что случилось? – насторожилась Катерина.
– Я узнала, что убили Виталия Михайловича.
– Как убили? – ахнула Катерина.
– Вот так, Катюшенька! Кто-то проник к нему в квартиру и убил. Неделю назад его обнаружили с удавкой на шее. Уже и похоронили! А я, видишь ли, только узнала об этом. Вчера вечером позвонила Виталику, а трубку снял Валера. Он и сообщил мне о смерти отца. – Старая женщина всхлипнула. – А я даже на похороны к нему не попала!
– Так что же Валера не сообщил тебе о похоронах?
– Говорит, что пожалел, памятуя о моем возрасте и состоянии здоровья. Он подумал, что смерть Виталика мне будет легче перенести потом. Посчитал, что не стоит мне наблюдать все это воочию.
– Он прав, бабуль. Я бы на его месте поступила также.
– Ах, Катенька, прав не прав, теперь уж ладно. Отвезешь как-нибудь меня к нему на могилку, ладно, милая?
– Конечно, бабуль, какой вопрос! А Виталия Михайловича, что, ограбили?
– Валера говорит, не похоже на то. Хотя, откуда ему знать, что пропало, он ведь и не жил с отцом.
– Ну, а полиция, что?
– Тоже отвергает версию ограбления, хотя по подчерку предполагает, что преступники все же, что-то искали.
– Интересно, чего такого они могли искать в квартире одинокого пожилого человека, к тому же, совсем небогатого?
– Не знаю, Катюш, хотя, бродят у меня кой-какие мыслишки, но… – Софья Максимовна загадочно умолкла.
– Бабуль, ты что? Ты что-то знаешь?
– Ну, что ты, детка, нет конечно! Просто мне в голову пришла одна мысль, но это всего лишь мои тараканы, как ты говоришь!
– Вообще-то я звоню тебе потому, что завтра ложусь в больницу. – Переменила тему разговора Софья Максимовна. – И мне хотелось перед этим увидеть тебя. И главное, кое – что передать.
– Ты в больницу? Как? Что случилось, бабуль?
– Да, я на той неделе анализы сдавала, оказались хреновые, вот меня участковая в больницу и укладывает!
– Ба, ну в чем дело – то? Почему я узнаю об этом только после твоей участковой, а?
– Да, не хотелось тревожить тебя, Катюш, понапрасну.
– Да, что, значит, тревожить? У меня, что семеро по лавкам бегают, или работой я загружена, или, может, ты у меня ни одна единственная, а? Сколько раз я тебя ругала за такие вещи, а ты опять за свое? И самое интересное, что в среду я у тебя была, но ты обо всем этом даже словом не обмолвилась!
– Ладно, Кать, не ворчи! Ничего страшного не случилось. Полежу в больнице недельку, другую, они меня там подштопают, и, глядишь, потяну еще!