Съём без правил
Шрифт:
— Болит где-нибудь? — поправляю седые локоны.
С каждым годом ее кожа ссыхается все больше, морщины множатся на дорогом лице. Кажется, что кто-то незримый высасывает жизнь из когда-то очень красивой женщины.
— Нет, внучок. Так вот соседку не докричаться. Ты приходишь всегда в разные дни. А Верочка, ну та, что из социальной службы, она ведь только по четвергам. Вот лежу я размышляю, неужто мне до четверга здесь загорать, — смеется она, кашляя.
— Тебе нужна круглосуточная
— Костик, я не инвалид, просто неудачно потянулась за пультом.
— Второй раз на этой неделе.
Я протираю вспотевший от расстройства лоб и иду в спальню, чтобы переодеться. Надев спортивный костюм, возвращаюсь на кухню.
— Мать не появлялась? — задаю бабушке вопрос, на который и так знаю ответ.
— Неет, Костик, — кричит хрипловатым голосом бабушка из соседней комнаты.
Слышит она плохо, поэтому говорит неестественно громко.
— У нее новый кавалер.
— Надолго ли, — цинично усмехаюсь, ставлю молоко в холодильник, а старое, прокисшее, выливаю в унитаз.
— Он — фитнес тренер, — кряхтит родственница.— Твоя мать всегда шла в ногу со временем. Ко мне заглядывает редко, потому что ей не нравится видеть старость и беспомощность.
— Моя мать — бессовестная дрянь, бросившая свою мать на произвол судьбы. Поэтому она редко заглядывает.
— Не говори так Костик. Просто у нее своя жизнь. Знаешь, как тяжело выглядеть на тридцать лет, когда тебе давно исполнился полтинник? Это колоссальный труд. Соседские внуки рассказали мне, что у нее есть свой клок или волк.
— Блог, бабуля, блог, — выглядываю я из кухни, — она там рассказывает, как сохранить молодость и красоту. У нее миллион подписчиков. Она говорит, что они ее настоящая семья. Поэтому на свою семью времени не остается.
Покончив с продуктами, я присаживаюсь на край дивана.
— Тебе с уборкой помочь или мыться поползем? — улыбаюсь я, заглядывая в помутнившие от старости, но такие родные глаза.
— Нет, Костик, мыться я буду с Верочкой. Я же все-таки дама, — смеется и снова кашляет.
— Лааадно, — встаю, закатывая рукава, захожу в ванную комнату и, нагнувшись, достаю таз и тряпку.
Наливаю воду, сыплю порошка, в тазу тут же образуется толстый слой пены. Натягиваю тряпку на швабру и начинаю мыть полы. Бабуля наблюдает за мной.
— Жениться тебе надо, Костик. Твоей жене очень повезет.
Теперь смеюсь я. Вот уж вряд ли.
— Бабуля, я не собираюсь жениться.
— Тебе бы хорошую, милую девочку, внучок, чтобы любила искренне.
— Зачем? — орудую шваброй в центре зала.
— Чтобы тоска в твоих глазах сменилась счастьем.
Бабуля регулярно фантазирует.
— Бабушка, не выдумывай, —
— Нет, в одиночестве счастливым быть трудно.
Закончив с полами, выжимаю тряпку и приступаю к ковру. Достаю пылесос, вытягивая из него провод.
— Ты мне лучше скажи, с лекарствами у нас запас есть или надо снова тащиться в поликлинику за рецептами?
— Неужто ты совсем не хочешь деток, Костик? — игнорирует мой вопрос бабушка.
Я улыбаюсь, продолжая орудовать пылесосом. О детях я никогда не задумывался.
— Ну хоть подружка у тебя есть? — не унимается бабуля.
Ей приходится кричать, чтобы перебить шум техники.
— Да, — опираюсь о стену, сжимая в руках шланг пылесоса, — ее зовут Людмила.
— Какое красивое имя.
— И она сама очень красивая.
— Ты обязательно должен познакомить нас.
— Обязательно
— Она где-то учится, работает?
— Лучше, бабуля, она дочка очень влиятельных и богатых родителей.
Бабушка морщится, воспитанная в духе осуждения капитализма, она порицает упоминание материального положения девушки. Считая, что это не главное.
— И если все пойдет хорошо...
— Вы поженитесь, — вспыхивает родственница.
— Я получу работу своей мечты. И смогу наконец-то жить, как хочу. Устрою тебя в лучший частный пансионат, где такие же, как ты божие одуванчики играют с дедами в домино и смеются над престарелыми бабниками, что норовят облапать медсестричек.
— Поправляя свои мочеприемники, — шутит бабушка.
И я улыбаюсь ей, обожаю ее чувство юмора.
— У вас будет много общих тем, — продолжаю я.
— От псориаза до энуреза, — снова перебивает бабуля.
— Вы будете гулять в парке, не о чем не беспокоясь.
— Не беспокоясь о том, что не успеем в туалет, ведь на нас будут замечательные памперсы для взрослых.
Смеемся вместе.
— Бабушка, ты не выносима. Ты же сама хотела, мы вместе смотрели фотографии частного пансионата.
— Больше всего я хочу, чтобы мой любимый внук избавился от одиночества.
Ухмыляюсь, глядя на любимую родственницу. Одиноким я себя никогда не считал.
— Ты просто еще не знаешь, Костик, что действительно тебе нужно. А я вот знаю, потому что прожила намного больше твоего.
Глава 11
В назначенный час прихожу в кафе. Маринина смена начинается только через час. Я замечаю ее сразу, она сидит за столом, заваленным книгами, и что-то считает на калькуляторе, покручивая ручку в руках. Бедная, ей, что, заниматься негде?