Семь бойцов
Шрифт:
Возможно, во мне был развит тот неведомый инстинкт, который помогает животным заранее уловить опасность — пожар или землетрясение. Вероятно, поэтому я остановил свой выбор на таком месте. Оно как будто издавна было предназначено на самый крайний случай. Я готов был спорить, что эта позиция нужна нам только на один день.
С битвы у реки наступили тридцатые сутки. «Ну и что из этого, — спрашивал я себя. — Пусть и тридцатые! День, как любой другой из всех двадцати девяти. Но… завтра начинается новый месяц…»
Движимый каким-то предчувствием, я насыпал земли и песку на то место, с которого брал камни
— А для чего это? — спросила Адела.
— Они могут подойти снизу. А так ничего незаметно.
Помолчав, девушка еще усерднее принялась за работу. Вскоре мы, уставшие, могли позволить себе отдохнуть.
Я лежал, прислушиваясь. Где-то далеко потрескивали выстрелы. Они доносились со стороны Дрины. Там, может быть, наступали пролетеры.
Деревья, как часовые, стояли у подножия скалы. Солнце еще пряталось где-то за линией горизонта, и его безмятежный свет, отражаясь от облаков, серебристо-белым пламенем озарял окрестности. Как в пенящемся молоке застыли гребни гор. С появлением солнца они словно вынырнули на поверхность, медленно приобретая свой первозданный вид. На востоке по небу тянулись какие-то переплетающиеся меж собой длинные полосы. Небесный свод походил на мирный океан, украшенный иссиня-белыми барашками волн.
Солнце осветило пробуждающийся мир. Огромный гребень вдали, серый, как сталь! Пастушьи хижины и контуры утесов. В безмятежной тишине рассвет наступал с горных вершин. Туманная дымка таяла на глазах. Словно на турецком ковре, заиграли всюду краски. Наш лес еще был окутан туманом, и деревья казались сотканными из паутины.
Рядом с нашей пещерой деревьев не было. Вниз уходил изрезанный каменистый склон, кое-где испещренный желтовато-зеленой растительностью да редкими кустами можжевельника.
Увлеченный своими наблюдениями, я словно забыл обо всем на свете и об Аделе. Вдруг в поле моего зрения попали два человека в темной одежде, с винтовками на плечах. Они шли через открытое пространство по тропе к лесу. Как притаившийся зверь, наблюдал я за ними. Убить их мне ничего не стоило, но разумнее было не выдавать себя. Если они обнаружат нас, будут стрелять. Один из них остановился у скалы и посмотрел вверх, в нашу сторону. Другой медленно и вяло прошел немного вперед и встал у поваленного дерева.
Значит, мы снова встретились с бандитами. Я видел открытого выстрелу врага и не смел стрелять, чтоб не раскрыть нашего убежища. И уйти нам было некуда, поскольку они здесь кишат вокруг. Я уже, казалось, ничего не испытывал — ни ненависти, ни страха. Слишком давно все это началось, и я уже притерпелся.
На тропе появился третий бандит. Он сел на камень и закурил.
Они, казалось, еще не видели нас, как публика не видит актеров, но я чутьем уловил их план по лукавому повороту головы того, что сидел и покуривал. Их близость постепенно приводила меня в ярость. Я попытался сообразить, откуда им может быть известно о нашем убежище. Сидевший снова повернул голову к нам. Я разглядел его красивое продолговатое лицо. На меховой шапке сверкнула эмблема — череп. Бандит еще раз вынул кисет и угостил товарища. В бинокль я наблюдал за их мирной беседой и с трудом подавлял желание выстрелить.
В это время далекое потрескивание выстрелов заглушил сильный взрыв.
Земля продолжала вздрагивать.
— О, — произнесла Адела, удивленно глядя на меня.
— Наверное, бомба или где-нибудь взорвали склад боеприпасов.
Небо затрепетало от нарастающего гула. Он надвигался на нас все ближе и ближе, заполняя собой окружающее пространство. В безоблачном утреннем небе, в его голубой выси, показались стайки мерцающих самолетов. Серебристые воздушные крепости, сверкая на солнце, напоминали своими крыльями стрекоз. Множество других самолетов, поменьше, летело ниже и выше их.
Самолеты с ревом наплывали на нас, словно невидимые нити тянули их в этом направлении. Никогда прежде не доводилось мне видеть такую тучу самолетов. Да и никто в этих краях, я уверен, не видывал ничего подобного. Словно стаи серых колючих шершней, летели бомбардировщики, а истребители, сопровождавшие эти страшные чудовища, походили на комаров. Земля дрожала от их гула.
Один из бандитов задрал голову, схватил винтовку и отшвырнул окурок. Двое других растерянно уставились в небо. Однако время от времени, как мне казалось, они украдкой бросали взгляды в нашу сторону.
Я поймал в окуляр один самолет. На его крыльях была белая пятиконечная звезда. Громовые раскаты обрушились на землю.
XVII
Адела озабоченно смотрела на меня. В этот момент из-за облака, как золотое яблоко, выглянуло солнце. Почему бандиты не уходят? Ясно, они не знают, есть ли кто в пещере, иначе бы так не выставлялись. Может быть, ими овладело обыкновенное человеческое любопытство: им хочется подняться наверх и проверить. Но осторожность их останавливает: если кто и есть в пещере, ему не уйти незамеченным.
Куда же они полетели?
— На Румынию. На Плоешти.
— Откуда ты знаешь?
— По направлению — на северо-восток. Другой цели здесь нет. Иначе и не стоило бы поднимать столько машин. Ты видела на них белые звезды?
— Такие же, как у нас. Только у нас красные. Я больше люблю красные звезды.
— Приятно слышать, — сказал я.
На сучковатом дереве неподалеку заверещал какой-то маленький зверек: белка перескакивала с ветки на ветку. Мне показалось странным, что она выбрала это одинокое дерево. Ведь белки обычно не любят отдельно стоящих деревьев. Должно быть, перебралась сюда по желтой траве и камням. В бинокль я видел, как она спускалась по стволу, потом замерла и поглядела в нашу сторону. «Любой черт смотрит сегодня на нас!»
Этой троицы там, внизу, не было видно. Наверное, лежали на земле, спрятавшись за поваленное дерево. Я заметил, как кто-то из них размахивал руками, видимо, что-то доказывая. Удобно устроились!
Вскоре один из бандитов встал и начал осматривать тропинку, что вела к пещере. Я прекрасно видел, как он изучал след через лупу. Потом появилась еще одна группа из трех человек. Они о чем-то поговорили с «нашими старыми знакомыми» и скрылись в лесу.
Локтем правой руки я чувствовал винтовку. Мне хотелось верить, что в то утро ничего не случится, хотя бандит и разглядывал наш след. Двое продолжали сидеть. Меня это тоже успокаивало. Но почему они все-таки не уходят?