Семь царских камней
Шрифт:
Максим никогда не прятал алмазы среди вещей, которые посылал в Норвегию из Найроби. Предпочитал провозить их на себе или в своем ручном багаже. Мысль об алмазах была как наваждение. Он словно испытывал себя. Провозил алмазы на себе или в сумке, намеренно подвергая себя риску.
Его тайники не отличались особой оригинальностью: полый каблук, пуговица на пальто, ручка портфеля, будильник, щетка для волос, шахматы, которые он всегда возил с собой, бутылка шерри темного стекла… Выбор был не велик.
Максим понимал, что ему не достает изобретательности.
Он мечтал продержаться еще несколько лет, чтобы в тайне от всех сколотить большое состояние, однако… Может, на этот раз ему не следует брать с собой алмазы?
Собственная трусость пугала Максима. Он держал в руке пластмассовый стаканчик с виски и вдруг так сильно сжал его, что виски брызнуло на столик и ему на брюки.
Лидия светила карманным фонариком, пока Харри Лим открывал дверь черного хода.
— Кому нужна вся эта таинственность? — спросила она. — Ведь у меня есть ключи от магазина Максима. Мы спокойно могли пройти через него.
— Пусть это выглядит, как взлом, на случай, если Максим обнаружит, что здесь кто-то побывал, — ответил Харри.
Лидия упрекнула себя за недогадливость.
Замок щелкнул, и дверь открылась.
Харри усмехнулся:
— Я мастер на все руки, хотя кое-кто в этом еще сомневается, — сказал он.
Лидия отстранила его и первая вошла в магазин.
— Покажи мне этот тайник! Ты лжешь, что Максим скрывает от меня часть выручки за контрабанду. Я его хорошо знаю, мне он врать не может.
— Ты уверена?
Лидия снова рассердилась, на этот раз ее вывел из себя издевательский тон Харри.
— Может, ты и видишь его насквозь, но когда речь идет об алмазах, твой Максим становится на редкость хитрым. Такого Максима ты еще не знаешь!
Харри выхватил у Лидии из рук фонарик и подошел к неприглядной скульптуре, стоявшей на сейфе. Это была черепаха, вырезанная из какого-то темного дерева.
— Это и есть тайник? — недоверчиво спросила Лидия.
— Да, он внутри. Никто и внимания не обратит на эту безвкусную скульптуру. Но в ней есть секрет. Посвети мне, пожалуйста.
Харри поднял черепаху, повернул ее голову сперва налево, потом вверх и нажал на хвост. Панцирь раскрылся по линии узора. Под ним оказался тайник. Он был пуст.
— Черт подери! — Харри даже испугался. — Кто-то побывал здесь до нас.
Я проверял тайник сразу после отъезда Максима — в животе у черепахи лежали тридцать шесть алмазов.
Лидия недоверчиво смотрела на него.
— Можешь думать, что угодно, но алмазы здесь были! — сказал Харри.
— Где же они теперь?
— Кто знает… Скажи, ты доверяешь своим братьям?
— Патрику и Дитеру? — Лидия засмеялась. — Да им до такого в жизни не додуматься.
Харри выразительно помолчал.
— Ты серьезно думаешь на них? — испугалась Лидия.
— Видишь ли, твой муж привозит гораздо больше алмазов, чем тебе известно. Он сбывает их потихоньку от всех, а вырученные деньги кладет на счет в швейцарском банке, о котором ты и знать не знаешь.
— Как он может!.. — вырвалось у Лидии, и она тут же пожалела, что выдала Харри свои чувства.
— Думаю, тебе легче ответить на этот вопрос, чем мне.
Лидия кивнула, по спине у нее пробежали мурашки. «Максим хочет обмануть меня, а потом бросить», — подумала она.
— Я в этом разберусь, — жестко сказала Лидия. — А ты тоже держи ухо востро, помни, любая мелочь может потом пригодиться. Мы свое все равно получим и разделим прибыль поровну. Идет?
— Идет, — ответил Харри и погасил карманный фонарик.
Они вышли на темную улицу.
Глава 5
Светловолосый пригубил вино, он не спускал глаз с Дай-Ши. Ждал.
Дай-Ши, не мигая, смотрел на луну. Потом вздохнул несколько раз и заговорил хриплым голосом. Он говорил тихо, почти шепотом, но светловолосый отчетливо слышал каждое слово.
— Когда Бог изгнал Адама и Еву из рая, солнце затянуло тучами и на эдемский сад хлынул дождь. Бог укрылся от дождя под развесистой пальмой и сказал уходящим Адаму и Еве: «Вы просто безумны. Я предложил вам беззаботную, беспечную, по-детски чистую жизнь. Для вас существовал лишь один запрет — не есть плодов с древа познания. Не понимаю, зачем вам понадобилось его нарушить, ведь все остальное было вам позволено. Да и я хорош, мог бы предвидеть, чем это кончится — все-таки сам вас создал. Должно быть, совсем устал, ведь я сотворил мир всего за семь дней. Вы изменили мне, дети мои…» Адам оглянулся и посмотрел Богу в глаза: «А может, это ты изменил нам?» — сказал он.
И они с Евой пошли дальше. Уже издалека до них донесся голос Бога: «Что же это за эдемский сад, если в нем не будет людей. Люди были его неотъемлемой частью. Без них равновесие нарушится. Рай больше не будет совершенен… На что он мне?»
Адам и Ева подошли к высоким золотым воротам, увитым плющом. Ворота медленно раскрылись, за ними был тихий вечер.
Ева быстро оглянулась: в раю был день. Впереди их ждали сумерки. Она задрожала и прижалась к Адаму.
В воротах их остановил чей-то свистящий голос: «Подождите, дети мои».
Они оглянулись и увидели змея, который свесился с ветки райского дерева, усыпанного плодами.
— Не знаю, о чем вы сейчас думаете, — прошипел змей. — Но должен сказать вам: и вы, и я — суть творения Господа Бога. Бог всемогущ, если верить его собственным словам. И он утверждает, что все мы выполняем его волю. Мое назначение — обольстить Еву и заставить ее отведать яблоко. А она, в свою очередь, должна была так же поступить с Адамом. Виноваты не мы, виноват Бог, не сумевший предусмотреть всех последствий своей работы.