Семь царских камней

Хауген Турмуд

Алия взяла ее руки в свои, Олим погладил ей лоб. Их забота смутила Элиам.

— Для тебя это явилось слишком сильным потрясением, — сказала Алия. — Сначала озеро, не отразившее Луну, потом то, что открыло тебе зеркало.

— Конечно, ты испугалась, — сказал Олим. — Ведь это чудо. Ты все поймешь, когда привыкнешь к своему дару. Это пришло к тебе слишком неожиданно. Ведь ты всего-навсего ученица, — улыбнулась Алия.

— Расскажи нам, как выглядела та женщина, попросил Олим.

— Трудно сказать, —

Элиам покачала головой. Сперва я приняла ее за себя. Не знаю, как объяснить, но мы с ней были даже похожи — глаза, кожа, волосы. Это была я, только как будто старше…

Она заметила, что Олим и Алия переглянулись.

— Значит, мы должны искать в нашей стране? — тихо спросил Олим.

Алия склонилась над Элиам.

— Расскажи нам, почему ты решила посвятить свою жизнь Луне? Ты никогда не говорила об этом. И не отвечала, когда я у тебя спрашивала.

Взгляд Элиам скользнул в сторону. Голос не повиновался ей. Алия опять нежно, но крепко держала ее руки.

— Говори, не опасаясь, дитя, ты можешь помочь нам, — сказала она.

— Сколько я себя помню, в полнолуние я всегда просыпалась и стремилась выйти из дома. Мать говорила, что как только я научилась ходить, то в полнолуние убегала из дома, хотя они запирали и окна, и двери. Если же я не могла вырваться, я плакала до изнеможения. Они перестали запирать двери, но в полнолуние не спускали с меня глаз. Я бродила по дорогам, а отец или мать ходили за мной и следили, чтобы со мной ничего не случилось.

Элиам замолчала, Олим и Алия терпеливо ждали, когда она заговорит снова.

— Мне часто снился один и тот же сон. Красивый пейзаж. Луна. Это было так прекрасно! Я слышала, как растут цветы, как бьется сердце у птицы и как спокойно дышит земля, наслаждаясь покоем, который ей дарит лунный свет. Все на земле набиралось сил для жизни под лучами солнца. И люди, которые днем боятся своих мечтаний и своей тоски, освобождались от этого страха во сне под Луной…

Элиам всхлипнула. Олим снова намочил полотенце и положил ей на лоб. Алия крепче сжала ее руки.

— Постепенно очертания Луны начинали расплываться. Она как бы гасла. Кто-то громко звал меня, я просыпалась и не могла успокоиться, пока не убеждалась, что Луна светит на небе. Мне хотелось выйти из дома и найти того, кто звал меня…

— Да, да. Все именно так и бывает, — шепнул Олим.

Алия кивнула:

— Про этот сон говорится в древних рукописях, которые хранятся в храмах лунных полукружий. Все, перед кем раскрывалось зеркало, рассказывали один и тот же сон. И говорили о голосе, который звал их с самого детства.

— Но что все это означает? — спросила Элиам.

— Это означает, что ты близка силам Луны и что она подает тебе знак, которого мы, остальные, просто не видим.

— Очертания Луны начинали расплываться? — вполголоса пробормотал Олим, потом сказал громко: — Сегодня ночью, Элиам, я покажу тебе в нашем храме что-то очень важное.

Алия поддержала его.

— Но сперва я задам тебе один вопрос, и ты хорошенько подумай, прежде чем ответить.

Элиам кивнула.

— Не заметила ли ты чего-нибудь особенного у лунных монолитов сегодня ночью?

Элиам покачала головой. Нет, она была совершенно уверена — там никого и ничего не было.

— Я спрашиваю потому, что у нас пропал один служитель Луны. Он большой знаток древних легенд о Луне, отыскивает их в наших архивах. Говорят, он исчез внезапно, никого не предупредив, а это наводит на всякие мысли. Мне он тоже ничего не сказал, и я даже не подумал бы, что он собирается уезжать. Не знаю, как понимать его исчезновение, но меня оно очень тревожит. Сейчас нельзя ничего упускать из виду, надо всему придавать значение и искать между событиями скрытые связи.

— Можешь вернуться к себе, Элиам, — сказала Алия. — Мы увидимся позже.

«Я ничего не понимаю, и мне не хочется участвовать в этом», — думала Элиам, возвращаясь к себе.

В своей комнате она подошла прямо к кровати, не осмеливаясь взглянуть в зеркало. Она сразу заснула и спала без сновидений.

Глава 8

Что же делать?

Этого Николай не мог решить. Первый раз в жизни новый день представлялся ему неприветливым и безнадежно долгим.

Над котловиной, в которой лежал город, вставало солнце, иней медленно таял. Николай не спеша брел по улице. В тени еще поблескивали кристаллики льда, но там, куда добралось солнце, уже блестела вода. «Неужели все это я видел и раньше?» — думал Николай.

В школу ему не хотелось, но ноги сами несли его привычной дорогой. Комок в горле мешал дышать, время от времени покалывало сердце. «В моем возрасте не умирают», — успокоил себя Николай и ускорил шаг, надеясь, что все пройдет.

В школе заливался звонок, зовущий на уроки. Высокое здание упиралось в небо. Окна были закрыты, светлые, холодные, они внушали страх. На школьном дворе уже никого не было. Пробежала кошка и скрылась за углом.

Николай не собирался идти на уроки. Он стоял и смотрел на школу. Как непривычно она выглядит после звонка! Какой большой двор и как тихо, хотя ученики и учителя говорят в классах в полный голос!

Николай впервые прогулял школу. Оказалось, что это совсем просто. Глядя на окна своего класса, он чувствовал, что вряд ли когда-нибудь вернется туда. По крайней мере, пока не исчезнет комок, вдавивший ему горло. Николай пошел дальше.

Налетел порыв ледяного ветра. Николай огляделся. Деревья в садах качались. По небу неслись тяжелые тучи, солнце исчезло, вернулись сумерки.