Семь девиц для некроманта
Шрифт:
Что ж, если мама поминала профессию дедушки, значит, всё было плохо.
— Потому леди Ар-р-рника пр-р-рибыла во двор-р-рец, свято увер-р-ренная, что пр-р-роизошло что-то дур-р-рное. Мне не удалось её пер-р-реубедить, — созналась леди Трау. — Потому…
Она не договорила. Дверь, заботливо прикрытая сбегающей стражей, распахнулась настежь, и на пороге застыла Арника.
— Доченька! — воскликнула она. — Слава богам, ты в порядке!
— Привет, мама, — смутилась Айрис. — Да что со мной станется… — она знала, что приступы материнской заботы очень опасны, потому поспешила представить
Король, всё ещё смущённо прикрываясь вуалью и то и дело одёргивая не в меру короткие бриджи, повернулся к Арнике. Та застыла на мгновение, а потом тихо, севшим голосом, прошептала:
— Остин?
Айрис даже не успела ничего понять, а вот Остин, кажется, понял всё прекрасно — потому что втянул голову в плечи и зажмурился, когда женщина ещё даже шага в его направлении не сделала. Но Арника спешно исправила это упущение и, за считанные секунды преодолев разделявшее их расстояние, с силой ударила Остина по лицу.
Глава тридцать девятая
Айрис ждала, что король раскричится, разобидится, вообще хоть как-то отреагирует, но он только опустил голову и потёр ладонью ударенную щёку.
— Прости, я не знал…
— Прости?! — вскипела Арника. — Да ты… Мало того, что ты натворил, ты ещё и втянул мою дочь в какую-то непонятную, но наверняка опасную ситуацию!
Собственно говоря, во втягивании Айрис куда-либо Остин принимал не такое уж и активное участие, но поведение матери всё равно вызывало вопросы.
— Мама, он ведь король! — попыталась вмешаться Айрис.
— Действительно, — не удержался Себастьян. — По большей мере в том, что Айрис попала в такую ситуацию, виновен я…
— Но пр-р-ри этом, — не осталась в стороне леди Трау, — леди Ар-р-рника, госпожа Айр-р-рис вела себя очень пор-р-рядочно, и лор-р-рд Бр-р-райнер-р-р был ей под стать! Если не считать нескольких поцелуев… И он готов на ней жениться! Ведь вер-р-рно я говор-р-рю?
Себастьян только развёл руками, показывая, что ни о каком другом варианте и речь не шла. Вот только взгляд Арники от этого не стал добрее, а её глаза потемнели, кажется, стремясь тоже стать привычного некромантского — чёрного, — цвета.
— Это был мой долг, — невольно вступилась за короля Дараэлла. — Если б не я, всего этого в принципе бы не было. Так что не стоит его ругать, после сложного ритуала…
Арника осталась неумолимой.
— Король? Он не король! — почти прорычала она. — Никакой он не король, а самый настоящий подлец и редкостный лгун! Прав был папа, когда говорил, что тебя надо было как минимум убить. Мало того, что уже случилось, ты решил поиздеваться и над моей дочерью?!
Айрис невольно попятилась. Она никогда не видела маму в таком состоянии. Арника, даже очень недовольная своим мужем, никогда не поднимала на него голос — и пощёчины тоже не раздавала, между прочим, — и всегда была довольно тиха и равнодушна. Сейчас же она, казалось, была готова взорваться, с такой ненавистью и раздражением смотрела на Остина.
Тот же, вопреки тому, что на первый взгляд казался тем ещё балагуром и весельчаком, не загрустившим даже после двадцати лет в кошачьем теле, только втягивал голову в плечи и пятился после каждого тычка Арники.
— Что происходит?! — не удержалась Айрис. — Я ничего не понимаю…
Дараэлла хихикнула, но под гневным взглядом Арники притворилась, будто закашлялась.
— Я, конечно, могу предположить, — протянула она, — но не буду. Оно того не стоит. У тебя очень красивая мама, Айри.
— Спасибо, — рассеянно кивнула Айрис. — Себастьян, может быть, хоть ты мне что-то объяснишь?!
— Был бы рад, — ответил лорд Брайнер. — Не волнуйся, Айри. Все секреты рано или поздно раскрываются. Когда мы были молоды… — он обнял девушку за плечи, явно стремясь успокоить. — Когда мы были молоды, нам тоже хотелось, чтобы мир бежал чуточку быстрее, а сейчас бывает приятно наблюдать за тишиной и покоем…
Айрис смахнула его руки со своих плеч и повернулась к леди Трау, зная, что та не сможет ни промолчать, ни солгать, если ей приказать.
— Говорите! — потребовала Айрис. — Говорите немедленно всю правду.
— Госпожа, ваша матушка…
— Говорите, — взмолилась Айрис, прекрасно понимая, что матушка сейчас не в состоянии что-либо объяснить. — И я выполню любое ваше желание!
Себастьян поморщился. У оживлённых бывали разные желания, и Айрис не следовало обещать что-то подобное даже такой близкой им женщине, как леди Трау.
Тем не менее, скелет уступил под давлением своей госпожи.
— Ар-р-рника унаследовала от своей матушки отличную способность не р-р-реагир-р-ровать на некр-р-романтов. Не умир-р-рать, в смысле, — сообщила леди Трау. — Р-р-разумеется, она была очень желанной невестой для тех, кто ещё не нашёл свою судьбу, но… Сер-р-рдце женщины, носящей в себе пусть спящий, но дар-р-р, может полюбить лишь однажды.
Айрис помрачнела и посмотрела на Остина. Мысль, мелькнувшая на задворках сознания, ей совершенно не понравилась, и девушка попыталась отогнать её куда подальше, но та, внезапно ощутив свою силу, с огромным упорством попыталась пробиться в голову Айрис.
— Мама, — прошептала Айрис. — Ты?..
Арника гневно взглянула на Остина, словно мечтала, чтобы он немедленно провалился под землю, потом посмотрела на леди Трау, вероятно, проклиная её каким-то очень страшным проклятием, и только после этого решилась посмотреть дочери в глаза.
— Да, — кивнула она. — Солнышко, я всё могу тебе объяснить!
Но Айрис уже не нуждалась ни в чьих объяснениях. Она была не настолько глупой, чтобы не понять очевидного.
— Доченька, — вкрадчиво промолвила мама, — ведь это ничего не значит. И нисколечко не должно разрушить нашу с тобой семью. К тому же, раз дар бабушки передался и тебе, ты, в отличие от меня, можешь быть счастлива…
Айрис попятилась. Она подозревала, что далеко не убежит, тем более, за спиной стоял Себастьян, но всё равно порывалась повернуться к матери спиной и, не медля, броситься прочь.