Шрифт:
Семь диадем Власти
"И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце;
под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд..."
(Откр.12:1)
За долгое и преданное служение людям Всевышний одарил короля не одним, не двумя, а сразу восемью сыновьями, и каждый из них был как на подбор. Рослые, красивые, статные наследники верой и правдой служили Господу, будучи надёжной опорой и поддержкой отцу. Ни у кого никогда не возникало сомнений в их верности отчизне и общему делу.
Много ли прошло времени, мало ли, но однажды, погожим весенним утром, король-отец тяжко захворал и слёг в постель. Сознавая, что дни его сочтены и вскоре наступит пора отойти в мир иной, монарх послал лучших гонцов к сыновьям с просьбой предстать перед ним в смертный час и получить родительское наставление, скрепленное Божьим благословением. Гонцы поскакали во всю прыть, не жалея лошадей и своих собственных сил. Быстрее мчащейся от охотника лани, стремительнее пикирующего на добычу коршуна неслись они на верных скакунах сквозь чащи и горы, через реки и пастбища, окрыленные освежающей весенней прохладой, но все их усилия оказались напрасны. Когда встревоженные братья, получив известие, прибыли в столицу, их отец уже отдал Господу свою светлую душу, не успев попрощаться с детьми.
И воцарилось в стране горе невиданное и неслыханное. Плакали люди, лишившиеся деятельного наставника; пригорюнились братья младые, потерявшие любящего отца; сокрушалась мать-королева, утратившая заботливого мужа. Её трепещущее сердце не выдержало невыносимых душевных терзаний, и через несколько дней она тихо скончалась, целиком и полностью возложив груз судьбы народной на хрупкие плечи юных королевичей.
Традиция гласила, что при избрании преемника из нескольких наследников окончательное решение утверждает король и никто иной. Так истинный наследник престола удостаивался чести надеть корону, чтобы принять вместе с ней и ответственность, кою нёс всю свою нелегкую жизнь его именитый предшественник. Однако на сей раз по воле Божьей случилось так, что великий монарх не успел назвать имя одного из своих сыновей, и это означало, что каждый из них имеет равные права на королевский трон.
И всколыхнулась в столице волна возмущения между родными братьями, потому как никто не хотел оставаться в тени, уступив право ближнему своему. Распря затянулась на долгие-долгие месяцы, и лишь единственный, самый старший из наследников, сохранял спокойствие, скрестив руки на груди и погрузившись в глубокую думу, в то время как остальные продолжали вести бессовестные, ни к чему не приводящие споры. Один Бог знает, чем бы всё обернулось в дальнейшем, если бы в решительный момент старший сын не поднялся с места, неожиданно возвысившись над братьями. Те мигом примолкли, словно провинившиеся дети перед строгой матерью в ожидании взбучки. Но к их величайшему изумлению, старший брат не разгневался и даже не начал ругаться, а всего лишь растянул уста в лучезарной улыбке, от которой у королевичей словно камень с души свалился.
"Милые братья, я призываю вас выслушать меня, - снисходительно произнёс королевич.
– Зачем мерить правоту суждений силою голоса? К чему все эти бессмысленные споры и нелепые доводы? Неужели мы успели забыть о том, кто мы? Неужто дерзнули отступить от законов Божьих, уподобившись своре грызущихся собак? Мы братья по крови и духу, а значит и земли делить нам должно по-братски! Разделим же их на равные части, и пусть каждый да держит отчину свою! Нет выигравших и нет проигравших, нет победителей и нет побеждённых! Мы равны, и любой из нас достоин быть королём! И мы станем теми, кем должны стать! Господь избрал нас для великих свершений, и мы не можем Его подвести! На заре, с первыми лучами восходящего солнца, в королевской кузнице будет выковано восемь прекрасных диадем, и мы с честью наденем их вместе - в один день, в один час, в одно мгновение! Этот день провозгласят Днём Единства, и его будут чтить во все времена, как образец мудрости и истинного следования заветам Божьим! Отец мог бы по праву гордиться отважным поступком своих сыновей! Неужели мы предпочтем предать его дело, выбрав иную участь? Этого не произойдет никогда! Господь подтвердит справедливость слов моих!"
Так молвил брат. Его пламенная речь произвела неизгладимое впечатление на неукротимых наследников и тотчас охладила их пыл. Опомнившись, они с готовностью признали, что были неправы в своих притязаниях на власть. По единогласному решению восемь великолепных диадем были выкованы из самой крепкой стали на рассвете, и следующий день вошёл в Историю.
Так был положен первый шаг на пути к свету. Он же стал первым на пути во тьму.
– ----------
Много лет минуло с тех пор. День обращался в ночь, а ночь преображалась в день. На смену одному поколению пришло иное, да и сами короли меж тем одряхлели, отрастили бороды и превратились в седых, согбенных годами старцев, много всего повидавших и совершивших на своем нелегком веку. Старость не делала выбор меж младшим братом и старшим - она коснулась каждого из королей, согревая их души блаженными надеждами на вечный покой в Божьем Царстве.
В честь полувековой годовщины большого летнего праздника - Дня Единства - в королевский замок было приглашено великое множество гостей - как иностранных высокопоставленных лиц, так и простых людей из народа. Тронный зал был шикарно убран к знаменательной дате: дубовые полы устлали коврами искусной выделки; на белоснежных мраморных стенах, в ослепительном освещении десятка хрустальных люстр, красовались гобелены, сшитые лучшими королевскими мастерами, которые запечатлели на своих полотнах целую галерею образов на библейские мотивы. А под всем этим пышным великолепием располагались массивные столы, ломящиеся под тяжестью диковинных яств, с любовью приготовленных заботливыми поварами и стряпухами. Кроме того, на каждом столе, в сверкающих вазах, излучали живительный аромат восхитительные лесные цветы, добытые в недрах чащи и обильно орошённые утренней росой. Для королей приготовили отдельный стол во главе зала, впрочем, ничем не отличающийся от "гостевых".
Когда за окнами стало смеркаться и в замке зажгли свечи, зал начал постепенно заполняться людьми. И кого только не было под монументальными сводами крепости в этот прекрасный вечер! Кривые, глухие, изможденные старцы сидели по соседству с красивыми, стройными и ладно сложенными молодцами и вели друг с другом добрую беседу, в то время как раскрасневшиеся дамы держались в стороне от кавалеров, обмахиваясь веерами, потому что в зале было очень душно. В назначенный срок появились короли и, воздав молитву Всевышнему, люди принялись за трапезу. Со всех сторон зала раздавался весёлый звон кубков вкупе с оживленной беседой, изредка приглушаемой чьим-нибудь задорным смехом.
Полыхнула яркая вспышка - за окнами начиналась буря с грозой. Тяжелые капли со стуком ударялись о хрустальное стекло и нехотя сползали вниз, оставляя за собой длинный тянущийся след. Над столицей сгущалась тьма, но в замке процветали уют и тепло, и всё ещё брезжил яркий свет люстр, разгоняющий ледяной мрак. Пиршество было в самом разгаре и продолжалось вплоть до полуночи, когда кубки окончательно опустели, а насытившиеся разомлевшие гости хором затянули длинные песни во славу восьмерых королей. Никто из них не заметил, как в зал проскользнул встревоженный стражник с донесением о том, что явился ещё один гость, который хочет засвидетельствовать свое почтение монархам. Недолго думая, короли приказали пропустить его внутрь и проводить в тронный зал. Низко поклонившись, стражник вновь выскользнул за дверь. Настали минуты томительного ожидания, сопровождаемые глухим шумом дождя и завыванием ветра за окном.