Семь дней Создателя
Шрифт:
— Кто это? — удивилась моя спасительница.
— Герой кошмарного сна.
— А выглядит, как настоящий. Давайте я вам помогу.
Она нырнула мне подмышку, взвалила на плечи мою руку.
— Обопритесь.
И мы заковыляли к лифту….
Один в палате — все ушли, пожелав спокойной ночи. Боль ушла — это главное. Оптимизатор на руке — процесс реабилитации идёт полным ходом. Ну, а меня мучают догадки и сомнения.
— Что произошло, Билли?
— У тебя проломлена косица, глаз повреждён, сломаны рёбра, отбиты лёгкие, оборваны селезёнка и обе почки, раздроблено колено…. Продолжать?
— Какая муха укусила Костю?
— Думаю, есть ответ и на этот вопрос. По крайней мере, других версий нет.
— Излагай.
— Твоя связь с его матерью угнетала Константина с малых лет. А тебя самого нет? Согласись, сделать любовницей жену своего отца — как бы, не этика морали.
— Условности. Мы любили друг друга.
— Вспомни, а не силой ты взял её первый раз?
— Если быть до крайности честным — то, может быть.
— Вот. Какой человек будет уважать насильника своей матери?
— Ты передёргиваешь. Мирабель любила меня.
— Спать и любить две разных вещи.
— Много ты понимаешь! Она пожертвовала собой ради меня.
— Ты знаешь, как это случилось.
— Иди к чёрту!
— Теперь о чертях. Убедил, что Костя ненавидел тебя за связь с его матерью? Это чувство таилось в складках души — ведь над человеком довлеет масса условностей. Мы называем это воспитанием. Причём, правила поведения определяет, в том числе и генная память. Она хранится в каждой клеточке и диктует условия игры. С молоком матери Костя впитал: не нападай первым, не бей лежачего, прости оступившегося…. Ну и так далее, вплоть до Основных Заповедей. Вернувшийся к жизни Костя обрел тело без генной наследственности — с чистого листа, можно сказать. Он помнит только то, что помнит сам — что видел, в чём участвовал. И ты в его представлении — отрицательный персонаж.
— Короче, мы лепили Костю, а получили монстра.
— Я не буду столь категоричен в выводах.
— И что теперь делать?
— Ждать.
И я ждал, отлёживаясь в той самой клинике, где Костя обрёл новое тело. Оптимизатор чинил моё старое — срослась косица, глаз открылся, ну и всё остальное…, вплоть до зубов.
Две недели минули. Две недели реабилитации, две недели сомнений и беспокойств — Костя пропал. Потом объявился. Люба вышла на видеосвязь.
— Ты ничего не хочешь рассказать?
— О чём, дорогая?
— Про свой клон. Когда к тебе пришла эта мысль — размножиться? И для чего? Видать, поизносился, любвеобильный ты наш — только мне дубликат не нужен.
О чём это она? Ах, ну да — у неё побывал Костик.
— Ну, и как тебе дублёр?
— Если я тебя когда-нибудь поменяю, Гладышев, то на другого мужчину. А суррогаты можешь подсовывать своим пассиям.
— И он ничего не сумел от тебя добиться?
— Ревнуешь?
— Ваша связь невозможна в принципе — она противоприродна.
— Он — биоробот?
— Он — твой деверь.
— Костя? — ахнула Люба. — Давай, Гладышев, рассказывай всё без утайки, не то я тебя отсканирую насильно…. Ты знаешь чем.
И я рассказал.
— Его надо изловить, Люба, ему надо вернуть генную память. Без неё он чудовище в человеческом облике и много может бед натворить.
— Одну уже натворил.
— Он спал с тобой?!
— Да перестань ты! Он угнал флаер — опытную модель.
— Что угнал?
— Универсальный летательный аппарат, созданный по образцу НЛО гуманоидов.
— Сволочь.
— А ты говорил, что брат.
— Не остри, помоги лучше найти его.
— А чем, думаешь, мы сейчас занимаемся?
— И что — вся королевская рать не в силах Болтая поймать?
— В том-то и дело. Флаер — не простая штучка: он создан из материала невидимого для радаров. Он движется телекинетической энергией и способен разгоняться до световых скоростей. Теоретически.
— А на практике?
— Спроси своего братца. За одно — откуда у него такая энергетическая мощь справляться с флаером в одиночку?
Я спросил Билли:
— Откуда?
— Знаешь, детектив мне разонравился — много фактов склоняют чашу весов в сторону твоей версии.
— Напомни.
— Складывается впечатление, что мой первый вывод об ассимиляции оптимизатора в Костин организм оказался ошибочным. Другое вырисовывается — в возродившемся субъекте от Кости осталось одно только имя, чей-то злой и прагматичный ум управляет синтезированным телом.
— Час от часу нелегче. Билли, ты что за чудовище произвёл? Тебе не страшно, что оно по белу свету бродит?
— Если речь о нём, то нет, не страшно. Боюсь патологии всей системы оптимизаторов: если каждый браслет станет самостоятельно перенастраиваться и внушать носителю мысли о своей исключительности — рухнет мир.
— Может, вирус?
— Проверял — не обнаружил.
— Тогда так — вспомним, что Костин оптимизатор коснулся границы аномальной зоны, спишем всё на неё и перестанем пугать друг друга. Только надо ребят предупредить — тех, что у впадины.
Гнал прочь мысли о бунте серебряных браслетов — не может этого быть потому, что этого не должно быть в принципе. Ну, хорошая же версия — оптимизатор ассимилировал в Костин организм и многократно (на порядки?) увеличил его энергетическую отдачу. Считается, что оптимизаторы помогают людям задействовать возможности мозга на все сто процентов. А кто определил его пределы? Кто может сказать, что умственные возможности исчерпаны? Думаю, и Билли не рискнёт.
— А, Билли?
— Ты о чём?