Семь грехов куртизанки
Шрифт:
— Идем точно по графику, — отозвалась Пайпер, вытирая рот салфеткой. — Крепления для секций подвезут завтра, и тогда можно будет заняться покрытием для стен и пола, освещением, указателями и акриловыми щитами и футлярами.
— Образцы обоев пригодились? — спросила Нанетт.
— О да! Очень. Мне удалось получить уменьшенные копии того, что будет гостиной и будуаром. Получится очень мило.
— А что насчет актрисы дубляжа? Как успехи? — спросила Бренна.
Пайпер кивнула.
— Великолепно, — сказала она и шепотом добавила: — Она сбросила мне цену на дополнительные декламации дневников, потому что я плачу за них из своего кармана.
— Черт, Пайпер, — прошипела
Та пожала плечами, немного смущенная:
— Почти четыре тысячи долларов. Большая часть пойдет художнику, которого я наняла для сооружения главной визуальной инсталляции. Если он сумеет воплотить мою идею, она всем вынесет мозг.
Мик окинул взглядом столовую, проверяя, нет ли поблизости посторонних.
— Тебе удалось переговорить с Мелвином? — спросил он у Пайпер.
Та покачала головой. Тут был скользкий момент. Вечером, накануне открытия экспозиции, в музее всегда проводили техническое собрание для персонала и попечителей. Только после того как оно закончится и все разойдутся по домам, Пайпер и ее сообщники смогут подменить выставку. Процесс займет всю ночь, и необходимо, чтобы Мелвин в это время считал ворон.
— Подойду к нему на днях, — сказала Пайпер. Заметив тревогу в лице Мика, она добавила: — Мелвин хороший парень. Он не доставит нам неприятностей.
Глава двадцать четвертая
Лондон
Лорд Б. заехал ко мне в своем экипаже спустя считаные мгновения после заката. Я не приглашала его в дом, но встретила на пороге, одетая в длинный бархатный плащ оливкового цвета. Вечер был туманным и промозглым, но куталась я не по этой причине. Усевшись напротив лорда Б. и дождавшись, когда экипаж тронется с места, я молча посмотрела на него и отстегнула крючок на плече. Плащ соскользнул на пол, обнаружив, что на мне нет ничего, кроме чулок и туфель на высоком каблуке.
Забавно было наблюдать, как у лорда Б. округляются глаза и отваливается челюсть. Красивым и самоуверенным мужчинам очень идет быть огорошенным. Я скользнула ладонями по голым бедрам к коленям и медленно развела их в стороны.
Его большие руки налетели на мои, отодвинули их и раздвинули мои колени еще шире. Я откинулась на подушки и пробежалась кончиками пальцев по своему телу, задержавшись на сосках, которые и без того затвердели от прохлады. Взгляд лорда Б. потемнел, на скулах заиграли желваки. Я помедлила еще чуть-чуть, просто чтобы понаблюдать, как он смотрит на меня, а потом вытянула руки высоко над головой. Выглядело это так, будто меня привязали, как и фантазировал лорд Б.
— Итак? — выдохнула я. — Вы не станете выполнять свою часть сделки?
В следующую секунду он уже стоял передо мной на коленях. Его большое тело раздвинуло меня шире — так, что мои ступни почти коснулись противоположных стен экипажа. Я нащупала высоко над головой крюк для узлов и вцепилась в него, а лорд Б. тем временем склонился над моей кункой в поцелуе. Его теплые пальцы мягко погладили мои бедра.
— Ты — порочный мед и блудная соль, — пробормотал он, обжигая горячим дыханием мои разверстые губы. — Я хочу лакомиться тобой часами.
Он принялся вылизывать меня, скользя языком вверх и вниз, внутрь и наружу, окружая клитор. Я закрыла глаза и отдалась похоти, простой и ничем не разбавленной. Как и обещал лорд Б., мои крики тонули в грохоте колес по мостовой. Я не пыталась быть тихой, но стонала, ругалась и выкрикивала непристойности, пока он наконец не вонзил в меня два пальца, повергая в пучину горячего и бесстыдного оргазма.
Потом я кричала, громко и долго, зная, что мы едем через Ковент-Гарден [32] и толпы людей, которыми кишит в это время площадь, наверняка меня слышат. Я упивалась своей бесстыжестью и стонала все громче и разнузданнее.
32
Ковент-Гарден — район в центре Лондона, а также название Королевского оперного театра.
Когда свет уличного фонаря на мгновение вырвал из тьмы лицо лорда Б., я увидела в его глазах такое же веселье. Он хотел, чтобы мир слышал нас и завидовал нам.
Роберт пришел бы в ужас от одной мысли о подобном акте. Даже Сударь не одобрил бы.
Наконец-то я нашла партнера, которого ничто не могло шокировать. Я знала, что, как бы низко я ни решила пасть, лорд Б. упадет еще ниже и не осудит меня. Более того, я поймала себя на мысли, что мне нет дела до его осуждения или одобрения. Меня влекли опасность, темнота и порочность, волнение поднималось во мне. Это звериное чувство было прекрасным, оно вырвало меня из клетки прочь от проклятого Сударя и даже проклятой Лебеди с ее семью обязательствами.
Никто не властен надо мной.
Никто.
Лорд Б. хотел, чтобы на следующей неделе мы поехали на вечеринку за город. Он добился моего согласия, хотя и не без уговоров. Ему еще не позволялось проникать в меня, хотя я и знала, что он хочет наконец это сделать. Я сама толком не понимала причину этого ограничения, так как обычно я была весьма щедрой в постели. Просто изучаю, как поддразнивание и напряженное ожидание усиливают возбуждение, говорила я себе. Лорду Б. как будто тоже нравилась эта игра. В конце концов, я всегда удовлетворяла его, пусть и другими способами. На самом деле он очень любил фелляцию. Последние десять дней мы пожирали друг друга, как звери, и я начинала чувствовать себя немного вздернутой и нервной из-за всего этого. «Хороший трах все поправит», — уговаривала я себя.
Когда я дала нетвердое согласие на поездку, лорд Б. с улыбкой сообщил, что вечеринка будет особенной.
— Это будет вакханалия, — томно проговорил он, играя с моими сосками.
Мы лежали в обнимку в моей большой медной ванне, и я только что быстро довела его до оргазма скользкими от мыла руками. Мое же тело по-прежнему трепетало от неудовлетворенного возбуждения, и пальцы лорда Б. на моих сосках только усугубляли положение.
И тут он проник в меня, пускай только словами. Я подняла голову от его мокрой груди и посмотрела в мерцающие голубые глаза. Порой трудно бывало оценить, насколько он серьезен. Или искренен. Он был скользким парнем, будь то в ванне или в одежде.
— Оргия?
Я никогда прежде не посещала оргий. Такие развлечения были не в стиле Роберта. Я представила горы потных, лоснящихся тел мужчин и женщин, которые целуют, касаются друг друга, сосут и трахаются в одной большой вязкой массе похоти и порока. Мужчины с мужчинами, женщины с женщинами, наблюдатели и предметы наблюдения…
Мне хотелось быть плохой. Это обещало быть по-настоящему дурно.
— Тебе это нравится, да, шлюшка?
Пальцы лорда Б. грубо сжали мои соски. Я приняла боль, корчась на своем любовнике и обуздывая страх, который всколыхнулся во мне от его внезапной жестокости. Она одновременно возбуждала и тревожила меня, наводняя тело острыми ощущениями, но при этом вызывая непрошеные мысли о потерянных друзьях и нарушенных обещаниях.