Семь грехов радуги

Овчинников Олег Вячеславович

Только когда встретишь такого случайно где-нибудь в центре и спросишь за кружкой пива: «А на работе что нового?», он в ответ скорчит такую гримасу, что лучше бы и не спрашивал.

А может быть, это только мне так не повезло. В конторе, куда я обратился по объявлению, у офис-менеджера наблюдался явный сдвиг по фазе на почве соблюдения трудовой дисциплины. Несильный сдвиг, не больше, чем у синуса по отношению к косинусу. У него, кстати, и кличка была соответствующая: «Пи-пополам». Или, если уж в конец озвереет, просто «Пи».

В той фирме

каждый сотрудник носил на шее специальную идентификационную карточку на полуметровой неразрывной цепочке, а магнитоприемник был приварен к рабочему столу. Встал из-за стола, вынул карточку – рабочее время пошло в минуса. Заснул на рабочем месте – через тридцать секунд клавиатурного простоя включился интеллектуальный скринсейвер. Ты продираешь глаза, а на черном экране монитора извивается трехмерная цифирь, показывает, сколько именно денег вычтено из твоей зарплаты за время отдыха. И видеокамера в каждой комнате, и звонок менеджера: «АТС засекла, ты двадцать минут разговаривал по телефону не о работе!» А вот время, проведенное в уборной, из общего не вычиталось. Там тоже был вмурован в стену магнитоприемник, правда, девушки-сотрудницы жаловались, что слишком высоко, неудобно, задохнуться же можно! И знаете, почему не вычиталось? Потому что, по собственным словам офис-менеджера, в этом помещении он «думает о работе»! Следовательно, и другие имеют право. Уточнил бы еще, чем он там думает…

Брррр! Ужас!

Я утрирую, конечно, но в меру. Раза в полтора.

По мне ходить на работу значит ежедневно переступать через себя. Причем дважды: на пути туда, и обратно.

Так что… Я раскинулся в кресле, сложив ноги на пуфик, острозагнутым носком тапочка вдавил кнопку «Power» стоящего на полу системного блока и закончил мысль… Есть все-таки определенная прелесть в работе вольного дизайнера. Ощущение свободы и собственной причастности хоть к какому-то, пусть насквозь формализованному, но искусству.

И все-таки занятие веб-дизайнера разительно отличается от чистого программирования. Вот где, на мой взгляд, или как принято выражаться в ФИДОшной среде, на мое IMHO, подлинное искусство! Буйство эмоций, феерия чувств…

Не верите?… Хм…

Вы никогда не смеялись, просматривая чужие исходники? Не ругались в слух и не били кулаком по клавиатуре, когда система намертво подвисала, не позволяя сохранить результаты многочасового труда? И вы не знаете, к чему может привести точка, поставленная вместо запятой в фортрановском цикле? Так знайте: некоторые ракеты из-за этого не долетают до Луны. Если, конечно, верить легендам.

Дизайнер с точки зрения программиста – это как чертежник на взгляд Андрея Рублева, автор ремиксов на слух Бетховена, составитель официальных некрологов по мнению какого-нибудь живого классика…

Кстати! – подумалось вдруг. А как поживает наш новый знакомый? Санитар душ.

Возможно, он лучше нашего ориентируется в ситуации. Или может пролить хоть какой-нибудь свет на события последних суток. Кроме того, любопытно, как в этом свете изменится его негативное отношение к тоталитарным сектам. Усугубится или?..

Только вот где этого писателя теперь искать? Я ведь даже имени его не запомнил.

– Мариш… – зову.

– Аю?

– Ты помнишь вчерашнего рукописца? Как его звали?

Маришка занимается тем же, чем всегда, если только не дремлет в уютной позе с закрытыми глазами – любуется на себя в зеркале. С другой стороны, на что еще здесь смотреть? Не на меня же!

– Не помню. Он не представился. А зачем тебе?

Тюбик губной помады она держит на манер микрофона. Издержки профессии… Хорошо еще, мне не пытается передать, задавая вопрос.

– Да вот, думаю, что бы такого умного почитать. Чем побороть послеобеденную бессонницу, – сочиняю на ходу. – А помнишь, он нам еще рукопись какую-то показывал?

– Скукопись.

– Что?

– Рукопись – то, что написано от руки. А это – скукопись, от скуки, от дурной головы и интеллектуального снобизма.

– Так категорично? – Я удивлен и в целом миролюбив. – А вдруг мы познакомились с живым классиком?

– Хороший классик, – Маришка свинчивает язычок помады и плотоядно улыбается своему отражению, – живым не бывает!

– Ладно… – не спорю. – А название произведения ты не заметила?

– Заметила. Обреченный на что-то.

– На что?

– Не помню. Может, на смерть? Или на жизнь? А может, на бессмертие?

– Ага, – говорю. – Спасибочки.

Точно! «Обреченный на…», остальное закрывала рука писателя. Слабая, конечно, к тому же какая-то трехсмысленная, но зацепка.

Известно, что всех непризнанных писателей, всех этих условно «молодых авторов» неудержимо тянет в сеть, как… как каких-нибудь анчоусов! Тут-то мы и будем его ловить, дождемся только бесплатного ночного коннекта. А пока…

Облако Маришкиных духов окутывает меня, губы прикладываются к щеке: «До завтра!», слышится деловитый перестук каблучков в прихожей. Воздушная, улыбающаяся, целеустремленная – сразу видно, человек спешит на любимую работу. Вот только скажите, зачем диджею на радио столько внимания уделять косметике? Слушатели же не оценят!

На фоне загрузочного окна «Windows» всплывает бледная тусклая физиономия. Разглядывает меня несколько секунд и недовольно кривится. Сразу видно, человек уже никуда не спешит. Обреченный на…!

Подкручиваю яркость монитора, хватит самолюбования! Возвращайтесь к работе!

Заказ на этой неделе всего один, из разряда не бей сидячего. Некий торговый комплекс «ЭДИЛ» решил оставить память о себе в глобальной сети Интернет. Сейчас ведь без этого нельзя, любой полуподвальный лабаз считает своим долгом завести собственный сайт. С режущим глаза дизайном, без грамма полезной информации, никто не сумеет объяснить, зачем. Теперь, видно, так положено… «Самое свежее пиво в Очакове приобретайте у Феди!» И дата последнего обновления страницы – позапрошлый год.