Семь ключей от зазеркалья
Шрифт:
Он действительно увёл меня в самое безопасное место. Два человека в райском саду, будто на островке посреди штормящего моря. Он предупредил Орвина о грозившей мне опасности, рискуя выдать себя таким всезнанием. Он бросился на Анселя возле водопада, рискуя собственной жизнью. Он практически силой заставил меня шагнуть за грань Первозданного зеркала, рискуя навсегда утратить моё расположение. Как же странно. Кейл в тысячу раз благороднее кронпринца, но жизнь распорядилась так, что именно самый благородный стал угрозой для всего сущего.
Я подошла ближе. Он перестал ворожить, глядя на меня
— Спасибо, — сказала я, сморгнув выступившие на глазах слёзы.
И просто обняла его.
Мне только показалось, или в самое последнее мгновение он понял, что произойдёт? Понял, но не отстранился…
Четвёртый уровень зеркальных глубин работает по тому же принципу, что и третий. И чем больше искренней нежности, благодарности, любви было в моих объятиях, тем более разрушительная сила обрушивалась на отражение Кейла там, в пещере, в оставшейся за стеклом реальности.
Я прижалась влажной щекой к груди мужчины, который любил и защищал меня, как никто другой. «Прости…»
И смертоносная волна такой мощи хлынула на незеркального Кейла, что он просто рассыпался прахом. И в тот же самый миг здесь, в подпространстве, я почувствовала, что руки мои обнимают пустоту. Нет отражения — нет и того, кто его отбрасывает. Природа всегда восстанавливает баланс.
Слёзы текли по моему лицу, а под ногами начинала дрожать земля.
Чары мага не развеиваются в момент его смерти, но то — завершённые чары. Кейл же не успел закончить колдовство и удерживал его под контролем собственными силами. Теперь же, когда его не стало, невиданная доселе магическая мощь, никем не управляемая, хлынула туда, откуда была родом.
Стены затряслись, пол закачался подо мной, как если бы я стояла на палубе в сильный шторм. С потолка, ещё недавно так похожего на небо, полетели вниз всё более крупные камни. Тревожно зазвенели кристаллы, разбивались одна за другой стеклянные травинки. Верх и низ, право и лево слились в едином безумном круговороте.
Наступил момент, когда я не удержалась на ногах. Подняться уже не пыталась, лишь удобнее устроилась на усыпанной обломками земле, раскинув руки, и посмотрела прямо в небо, проливающееся каменным дождём. Хороший конец. Нескучный, в меру драматичный и своевременный. Такой, как хотела.
Я уже не обращала внимание на мелкие царапины, на струйки крови, питавшие пол, просто лежала и ждала Того, последнего, камня, который завершит моё существование. Вот-вот должно было исчезнуть с лица земли и Первозданное зеркало. Единственная ниточка, связывающая человечество с четвёртым уровнем глубин. Я успела подумать, что, кажется, этот момент настал, когда сознание покинуло меня.
И потому не увидела и не почувствовала, как принц Орвин дель Фронси, не имеющий магических способностей, промчался, прикрывая голову руками, под смертоносным дождём, подхватил меня на руки и, развернувшись, бросился обратно, к закрывающейся навеки двери в реальный мир.
Эпилог
— Итак, я надеюсь, все хорошо запомнили то, что мы сейчас обсудили.
Эдбальд обвёл присутствующих суровым взглядом. Известия о недавних событиях отразились на короле не лучшим образом: в движениях наблюдалась нервозность, на лбу пролегли новые морщины, а в волосах ощутимо прибавилось седины. Но это отнюдь не мешало ему строго контролировать как королевство, так и ход совещания.
Участвовали в последнем, кстати сказать, немногие. Помимо его величества и меня (приглашённую, полагаю, исключительно как свидетельницу случившегося в Золотом Святилище), в зале присутствовал вездесущий канцлер, двое министров и двое придворных магов: Флора как представитель стихийников и Шейд как специалист по отражениям. Слуги остались за дверьми, а звукоизоляция здесь, насколько мне известно, была отменная.
— Его высочество принц Ансель Эльмиррский, — Эдбальд говорил, будто вбивал молотком гвозди, — вступил в неравный бой с зеркальным магом и пал смертью храбрых, защищая свою страну.
Присутствующие склонили головы, я поступила так же. Репутация наследника — это в большой степени репутация государства. Я не дала бы Анселю спуску, пока он был жив, но сейчас, когда его не стало, и он никому уже не мог причинить вреда, пусть будет смерть храбрых. Мне не жалко.
— Декан факультета стихий… — продолжил было Эдбальд, и вот тут я вмешалась.
— …тоже геройски погиб в борьбе с Охотником, — закончила я за короля не менее веским тоном.
Монарх уставился на меня в высшей степени недовольно. Флора что-то шепнула на ухо Шейду, и в зале снова установилась гнетущая тишина.
— С какой ещё стати? — проворчал Эдбальд.
— Я настаиваю на этой формулировке, — ответила я, выдерживая его взгляд.
— Но это ложь, — заметил канцлер.
— Не большая, чем в случае с Ансельмом, — парировала я.
Упоминание о сыне вывело короля из себя, он поднялся на ноги и опёрся руками о край стола, буравя меня гневным взглядом. Всем остальным тоже пришлось встать, ибо недопустимо сидеть в присутствии стоящего монарха.
— Ансель не был государственным преступником, — процедил Эдбальд.
А я подумала, что дело вовсе не в этом. Собственно, утверждение короля даже не соответствовало действительности. Ансель пытался убить Орвина и Этнею, и, если первое ещё можно было отнести к сугубо уголовной сфере, последнее точно подпадало под понятие государственной измены. Суть протеста сводилась к тому, о чём не так давно говорил Кейл. Есть вещи, которые одним прощаются, а другим — нет, будь то при жизни или посмертно. В случае с принцем глаза прикроют на что угодно. То ли дело какой-то маг из института… Но я не готова была уступить.
— Этот мужлан злоумышлял против нас всех, — продолжал король. — Против государства, а, вероятно, и против целого мира.
— По причинам, которые я здесь озвучила, — не моргнув глазом, напомнила я. — Вы ведь не хотите, чтобы и они стали достоянием гласности? Угроза предотвращена, и, как вам известно, я принимала в этой операции непосредственное участие. Но самое меньшее, что мы можем сделать, восстанавливая справедливость, — это оставить за Кейлом Грантом его доброе имя. В противном случае я лично распространю информацию о том, как всё происходило на самом деле.