Семь кругов над Русью
Шрифт:
– Что же, василевс, и я скажу тебе прямо, тот, кто привёл тебя к власти, тот и предаст тебя, убери его пока не поздно! – сказал Луткерий и, отвернувшись, пошёл к двери.
– Ты Иоанна Цимисхия имеешь в виду?
Луткерий не ответил, притопнул правой ногой, поднял руку и очертил ею круг.
Лазутчик открывает тайну
Пока Никифор Фока говорил с Луткерием, весь их разговор подслушивал один из улумов. Сотник Пратос был лазутчиком патриарха. В тайную службу он попал благодаря покровительству Полиевкта. Пратос стоял у дыры, проделанной им в
Пратос скакал по ночной дороге. Настроение было превосходное, в голове всё вертелось, сколько же патриарх Полиевкт заплатит ему золотых солидов за такие вести. Теперь-то он сможет тратиться на хорошее вино, а главное будет покупать светлоглазых и белокурых женщин, похожих на древних богинь, которых он видел на старых фресках в Афинах. Эти приятные мысли будоражили сознание, кружили голову. Сотник с силой пришпорил коня, да так, что бедное животное понеслось во весь дух, сбивая пламя с факела, которым он подсвечивал себе дорогу. Уже взошла Венера – звезда любви, в это время Пратос обычно покидал своих женщин, подвыпивший и истощённый любовью, насладившись их ласками, он засыпал крепким, почти юношеским сном. Конечно, если не был на службе. Но сейчас потный и уставший, в дорожной пыли, он стоял в предрассветный час перед воротами резиденции патриарха. Спешившись, он с силой постучал рукоятью меча в окованные тяжёлые ворота. Долго никто не отзывался. После очередного его стука послышался сонный голос стражника:
– Кого в такой час принесло, что тебе надобно?
– Открывай! Я улум Пратос! Мне надо срочно к патриарху! Быстро открывай, я с вас шкуры спущу, сони!
После этих слов одна створка ворот со скрипом приоткрылась, стражники виновато расступились, один взял под узду коня Пратоса. В империи боялись улумов, этих слуг императора, которые появлялись всегда ночью, а особенно боялись Савву и его окружение, после встречи, с которыми часто бесследно пропадали люди.
– Прости, что не признали тебя, улум Пратос! Ночь уж слишком тихая, сон одолел.
Проходя мимо, Пратос рявкнул:
– Не Савва ваш начальник, было бы вам! Кто старший? Веди к патриарху!
Его в сопровождении двух стражников отвели в приёмную.
В ожидании он стал рассматривать зал. Огромные арочные окна были разделены на небольшие цветные квадраты, сквозь которые разноцветными пятнами уже пробивался рассвет. Все стены были расписаны фресками, но, на удивление, это были не церковные сюжеты, а изображения диковинных зверей. Пространство между фресками заполняло всевозможное оружие: мечи, топоры, щиты. На полу – красивейшая мозаика в виде переплетённых сказочных цветов. Красные, фиолетовые, жёлтые, настолько яркие, словно их только что сорвали с лугов. Но больше всего внимание Пратоса привлекла огромная белая шкура невиданного зверя, с большущей головой. Он провёл рукой по густому белому длинному ворсу.
– Это подарок из земли Бореи, где живут, русы, – сказал вошедший Полиевкт.
Пратос
– Ты зачем, Пратос, сам сюда явился? Скорее всего, ты раскрыл себя, ты, что думаешь, Савва не поймёт? За тобой наверно кто-нибудь, да следил.
– Ваше святейшество, я несколько раз останавливался по нужде, осматривался, за мной точно никого не было. Я найду, что сказать Савве! – оправдывался Пратос.
– Тебе надо скрыться, деньги ты получишь сейчас!
При слове скрыться, патриарх посмотрел на тихо вошедшего стражника, тот подошёл и ударил Пратоса в спину копьём. Сотник захрипел и рванулся вперёд, чтобы освободиться от торчащего из груди копья, но стражник также сделал шаг вперёд, и держал его на копье, пока улум не перестал дёргаться и не затих.
– Снесите в сад, и заройте под оливами. Неужто им больше по вкусу плоть людская, чем навоз из коровника, – приказал Полиевкт, при этом брезгливо надавил ногой на мёртвое тело Пратоса.
Вошли ещё два стражника и, взяв за ноги тело, потащили его в сад.
– Плохо когда думать перестают, прислал бы сведения с гонцом, и получил бы своё золото, а так глупость будет питать деревья, оливам ведь разум ни к чему! – как бы оправдываясь, сказал патриарх вслед утаскиваемому трупу Пратоса.
Вошёл вызванный им ранее начальник его охраны Василий.
– Зря ваше святейшество убили улума, вы перешли черту, теперь придётся действовать дальше, – сказал он, глядя на кровавый след оставленный телом Пратоса.
– Он не был умён, рано или поздно закончил бы так. Ну да ладно, с патриаршего благословения ушёл в мир иной, может даже в рай, – цинично сказал Полиевкт.
Повернувшись к Василию приказал:
– Ты, Василий, узнай кто такой Луткерий, скорее всего это выдуманное имя. Надо выяснить, кто стоит за ним. И ещё, подготовь мне встречу с Иоанном Цимисхием, только так, чтобы никто не прознал. Слышишь? Никто!
– Всё исполню как надобно, ваше святейшество, – склонив голову, ответил Василий.
– Нет, Василий, так не пойдёт, что ты всё ваше святейшество, присядь, сейчас стол накроют, побеседуем как друзья, мы ведь друзья? – заглядывая в глаза Василия, сказал Полиевкт.
– Да, ваше святейшество, мы друзья! – соглашаясь, ответил начальник охраны.
– Тогда давай поговорим, как нам быть, как поступить сейчас?
– Но ведь если бы не смерть улума, и думать не пришлось бы, ведь никто против нас заговоров не плетёт, – ответил Василий.
– Вот как!? А указ, этот дурацкий томос Никифора Фоки относительно церкви? А его заигрывание с народом по смягчению налогов? Никифор хороший полководец, но вот управлять империей – это не мечом орудовать. Наивный! Чернь всегда останется чернью, на неё нельзя опираться. Главная опора власти – это церковь!
– Такие люди как император Фока всегда с передовыми идеями, они хотят лучшего для народа, конечно, по их мнению, – возразил Василий.
– А народ? Готов ли он к новому, передовому, как ты говоришь, сомневаюсь, ох как сомневаюсь!? – ответил патриарх.