Семь кругов
Шрифт:
— Я кого-то вижу! — вскрикнул Уолтер.
— Это Уильям! Он приближается с другой стороны окна! — поддержал его профессор.
Эшли кинулась к ноутбуку, а Мэрилин заторопилась к окну. Привстав на цыпочки, Уолтер вцепился в верх рамы.
— И с ним Бонни, а рядом какой-то старик. Все с зонтами.
Через несколько секунд картинка поменялась, стали видны вершины деревьев, которые описывали круги на фоне облачного неба. Затем снова резкая перемена ракурса — глазам наблюдавших предстала зеленая трава, которую подминали ботинки
— Пояс! — воскликнул профессор.
— Что за?.. — начал было Уолтер.
— Поэма Мерлина указала Уильяму отыскать пояс, который будет «всесмотрящим оком». Похоже, что он надел его, и теперь мы смотрим на тот мир с позиции этого ока. Мы видим то, что видит Уильям.
— Там снова Бонни и этот щеголь в смокинге. Как вы думаете, кто он такой? — спросил Уолтер.
— На пленника не похож, — сказал профессор. — Легенда говорит о проводнике, который может оказаться в кругах.
— А он может быть рыцарем Нового стола?
Быстрое щелканье пальцев Эшли по клавишам компьютера прозвучало как дробь дятла по стволу дерева.
— Поскольку на нем нет плаща, я сомневаюсь, что он из числа рыцарей, но через секунду мы будем знать это куда лучше. — Она отстучала последнее стаккато. — Вот! Теперь пошло!
На экране начала прорисовываться подробная карта, десятки вьющихся линий прокладывали себе путь через цветную кодировку земель и водных пространств — лесов, полей, прудов и ручьев.
— Дом сэра Патрика в самом центре, — объяснила Эшли. — Можно рассмотреть топографию местности на две мили вокруг.
Через несколько секунд в разных частях карты появились слабо пульсирующие точки. Уолтер, водя пальцем по экрану, подсчитал их.
— Одна, две, три… вроде как восемь.
— Да, восемь, — согласилась Эшли, — а еще через секунду я получу точное их количество.
— И каковы их номера? — спросил профессор.
— У каждого чипа свой идентификационный номер, — ответила Эшли. — Кодировка имеет определенную иерархию и, скорее всего, говорит о ранге носителя. Имея только два образца, Ларри не мог принять точное решение, но при восьми он сможет расколоть код. — Она помолчала. — О’кей, Ларри. Данных хватает? И давай убедимся, что мы на правильном пути.
Голос суперкомпьютера загудел в динамиках ноутбука:
— Эшли, цитирую Александра Попа: «Ошибаться свойственно человеку, а прощать — божеству». Иными словами, я не делаю ошибок; я всего лишь машина. Тем не менее во имя духа прощения я предоставлю тебе свой анализ.
Эшли приглушила громкость.
— Карен, что ты скормила Ларри?
— Немного. На закуску я дала ему просмотреть твой цифровой словарь. Похоже, что он сожрал и «Знаменитые цитаты» Бартлетта, и труды Марка Твена.
Эшли хлопнула ладонью по столу:
— О нет! Он же станет невыносим! Можешь ты убрать все
— Чем я и занимаюсь. Он целый час на староанглийском цитировал Шекспира.
Барабаня пальцами, Эшли изучала экран.
— О’кей, номера проявляются. — Она прикрыла пальцем светящуюся точку. — По данным Ларри, эта самая яркая — номер седьмой в иерархии. — Она щелкнула мышью. — А теперь появилось кое-что интересное.
— Что? — спросил Уолтер, едва не врубаясь головой в экран.
Эшли отодвинула компьютер на несколько дюймов и ткнула пальцем рядом с одной из точек.
— Чем слабее сигнал, тем ниже номер. Видишь? Самый тусклый расшифровывается как номер один.
Уолтер показал на точку в противоположном углу:
— А тут еще более слабый.
Эшли пригнулась к экрану и нахмурилась.
— Ты прав, но это что-то другое. — Она подвела к точке курсор, и на экран высыпала целая россыпь цифр. — Разве что ноль тоже обозначает ранг. Слабая интенсивность сигнала говорит или о слабости передачи, или о нехватке данных. Иными словами, то ли предмет слишком далеко, то ли что-то искажает поток данных.
— Эшли, моя программа требует информировать тебя о любой аномалии.
Эшли вскинула голову:
— Аномалия? Какая именно?
— Аномалия — имя существительное; отклонение или отход от нормального или общепринятого порядка, формы или правила…
— Я знаю, что значит это слово! Просто объясни мне, что за аномалия.
— Раскодировка оказалась куда проще, чем ты предполагала. —У нижней кромки экрана вспыхнул ряд цифр. — Посмотри сама.
Эшли пробежала поток данных.
— Это и в самом деле просто, даже слишком просто.
— Почему они хотят, чтобы мы взломали код? — спросил профессор.
— Если спросить меня, я скажу, что это слишком подозрительно, — бросил Уолтер. — Никогда не доверяй открытым дверям в укрытие врага.
— Замечено точно. — Профессор повернулся к Уолтеру:
— В прошлом компьютеры сэра Патрика не смогли расколоть код, и, кто бы ни упростил его, он должен был предполагать, что мы заметим это.
Мэрилин коснулась изображения леса в окне. Деревья и папоротник ритмично покачивались, листва колыхалась под порывами ветра.
— Будь добра, изложи попроще, Эшли. Что, по-твоему, мы здесь видим? — спросила Мэрилин.
— Я думаю, что окно перед нами — проход в другое измерение, а пояс — что-то вроде межпространственной камеры слежения, соединяющей нас с той реальностью. — Эшли откинулась на спинку стула. — Мы не видим Бонни, потому что она находится вне поля зрения камеры. Может, идет за Билли. — Эшли вздохнула. — Я думаю, что на самом деле Билли и Бонни все еще в нашем мире, только в другой пространственной сфере. Без этого обзорного окна-портала мы не смогли бы видеть их.