Семь лет в ожидании убийства
Шрифт:
Она слегка покраснела.
— Мне нужен доктор по имени Томас Хойт. Он переехал сюда несколько лет назад.
— Хойт, — она задумчиво поднесла палец ко рту, — кажется, я знаю, кого вы имеете в виду. Подождите пожалуйста.
Это не заняло много времени. Вскоре она вернулась с двумя карточками, на которых было что-то написано.
Девушка взглянула на меня и поинтересовалась:
— Это ваш друг?
— Нет.
Она, как мне показалось, облегченно вздохнула.
— Дело в том, что доктор Хойт умер. Это случилось несколько лет тому назад.
— Что же произошло?
— Не знаю, но он умер. Второго октября 1955
У меня внутри все похолодело и будто опустилось.
— Вы в этом уверены? А может быть, в вашем городе было два доктора с этой фамилией?
Она покачала головой.
— Нет, это исключено.
Выйдя на улицу, я взял такси и попросил отвезти меня в редакцию местной газеты.
Все люди в Финиксе были на редкость любезны, улыбчивы и доброжелательны. Молодой человек, к которому я обратился с просьбой просмотреть старые подшивки газет, быстро принес мне то, что я просил. Я устроился за столом, разложил подшивку и буквально в считанные минуты нашел интересовавшее меня сообщение. Случай был довольно тривиальный. Хойт и его приятель Лео Грант возвращались на автомобиле из охотничьей экспедиции в горах. Их джип не вписался в крутой вираж и рухнул вниз с горного серпантина. Разбитый автомобиль и два трупа были обнаружены лишь несколько дней спустя.
Я дошел до самой интересной части сообщений, когда рядом со мной присел высокий мужчина в спортивной рубашке с короткими рукавами.
— Привет, — поздоровался он.
Я вежливо ответил.
— Меня зовут Стэк, Джо Стэк, — сообщил он. — Веду в этой газете криминальную хронику.
— Очень приятно.
— Не можете ли вы мне сказать, что вы нашли здесь такого интересного? — он ткнул в газету большим пальцем.
Я сразу понял, что он имеет ввиду.
— А что, кто-нибудь еще интересовался этим номером?
Он кивнул. Лицо его сохраняло невозмутимое выражение.
Я решил, что лучше с этим парнем говорить начистоту.
— Меня зовут Фил Рокка. Возможно, вы слышали обо мне. Восемь лет назад мне здорово не повезло, и вот теперь я хочу вновь встать на ноги.
Он нахмурил брови.
— Рокка, — задумчиво повторил он, — Рокка... Ну конечно, я помню этот процесс. Я был тогда в Бостоне в командировке от газеты. Черт возьми, ну еще бы, я отлично помню все. А что вас привело сюда?
— Мое дело было сфабриковано, приятель. И я приехал сюда, чтобы доказать это. Быть может, это и глупо, но мне хотелось бы вернуться в журналистику, а добиться этого я смогу, лишь доказав, что был осужден по ложному обвинению. К моему делу был причастен Носорог. Я узнал, что он располагал очень важными документами, с помощью которых держал в узде весьма влиятельных лиц. Им было невыгодно, чтобы я раскопал это дело. После смерти Мэссли документы исчезли. Судя по всему, Носорог их где-то спрятал. Эти бумаги я и хотел бы раздобыть.
Я сообщил ему еще кое-что, но не слишком много. Ведь если этой истории и суждено было стать достоянием гласности, то рассказ о ней должен был выйти именно из-под моего пера или, по крайней мере, принести мне какие-то ощутимые выгоды. Тем не менее я приоткрыл Джо Стэку достаточно, чтобы глаза у него загорелись при мысли о том, что из всего этого может получиться.
Закончив рассказ, я спросил:
— Так кто же еще интересовался этой газетой?
— Один парень из местных. В городе он не так давно, и за ним пока ничего
— Хойт был личным врачом Носорога.
— Да, насколько я помню. У него были связи с гангстерскими организациями на восточном побережье. Но в нашем городе у него врачебной практики не было.
Тут я показал ему заинтересовавшую меня часть газетного сообщения:
— В заметке сказано, что в той же катастрофе погиб хорошо известный в вашем городе владелец похоронного бюро.
Стэк придвинул к себе газету поближе и быстро пробежал глазами заметку.
— Да, я немного знал его. Довольно молчаливый субъект. Открыл свое дело у нас в городе после войны. Так чем он вас заинтересовал?
— Можно узнать, кто бальзамировал тело Носорога?
Глаза его широко раскрылись, потом он кивнул, встал и направился к телефону, стоявшему на одном из столов. Через несколько минут он вернулся и снова уселся рядом со мной.
— Бальзамировал тело он, Лео Грант. Итак, врач Носорога и владелец похоронного бюро погибли водной автокатастрофе.
— Подозрительно?
Он пожал плечами.
— В общем-то, нет. Ведь оба они работали, если можно так сказать, в смежных областях. У них был один и тот же клиент. Вполне допустимо, что они были приятелями.
— Можно это выяснить?
— Думаю, да. Я допытаюсь. А что это дает?
— Давайте сделаем так. Вы узнаете то, о чем я вас попросил, а потом я отвечу на все ваши вопросы. Идет?
Из кармана пиджака он достал свою визитную карточку и протянул ее мне.
— Вы можете найти меня по одному из этих трех телефонов. Да, кстати, где вы остановились?
— Пока еще нигде, но постараюсь найти себе какую-нибудь дыру.
— Тогда посоветую вам остановиться в мотеле «Блю Скай». Его хозяин, Хэрри Коулмэн, мой приятель. Он не запросит с вас лишнего. Вы за рулем?
— Нет.
Он взял у меня свою визитку, что-то нацарапал на ней и снова отдал мне.
— Покажите ее в гараже «Мермак». Думаю, они дадут вам машину напрокат за умеренную плату.
— Благодарю.
Как и предполагал Джо, с машиной никаких проблем не возникло. Я выбрал себе «Форд» позапрошлого года выпуска, заплатил за три дня вперед, выяснил, как добраться до мотеля «Блю Скай» и отправился к Хэрри Коулмэну.
Хэрри оказался крупным добродушным загорелым мужчиной. Он поселил меня в небольшом двухэтажном коттедже, расположенном в глубине территории, принес мне газету, банку охлажденного пива и лед.
Насчет того, стоит ли мне пить пиво, я сильно сомневался. Еще неделю назад несколько глотков алкоголя могли бы стать началом запоя. Правда, теперь все обстояло иначе, да и все равно мне не мешало бы проверить себя на выдержку.
«Испытание», надо сказать, прошло нормально. Вкус у пива был приятный. Оно утолило жажду, но больше пить мне не хотелось. Я взглянул в зеркало и подмигнул своему отражению. Потом улегся в постель и вскоре уснул.
Проснувшись, я позвонил портье и узнал, что уже половина восьмого вечера и я проспал добрую часть дня.