Семь минут

Уоллес Ирвин

— Нембутал, — пробормотал Квигли, потом взял со стола черный саквояж и придвинул стул к кровати.

— Он жив, доктор? — спросил Барретт.

— Посмотрим, — ответил Квигли, не поднимая головы. — Ты можешь подождать в гостиной, Майк.

Майк Барретт в напряжении просидел сорок минут на диване, листая журнал и безуспешно пытаясь читать. Он думал, что раз доктора так долго нет, значит, все должно быть в порядке. Будь Джерри мертв, Квигли уже давно сообщил бы об этом, решил Барретт. Сорок минут можно возиться только с живым пациентом.

Барретт вновь попытался сосредоточиться на журнале. Услышав кашель Квигли, он встал. Доктор в голубом халате устало вошел в гостиную, снял очки и потер глаза:

— С ним все в порядке, Майк.

— Благодарение Богу! И вам…

— Он принял столько снотворного, что хватило бы прикончить целую армию. Вы, наверное, нашли его сразу, как только он потерял сознание. К счастью, вы сразу же привезли его. Еще пять минут, и ему бы конец. Я ввел сильное противоядие. Сейчас он вне опасности.

— Он в сознании?

— В полном, но очень ослаб. Однако, учитывая общее состояние, в госпитализации нет необходимости. Думаю, примерно через час его можно будет отвезти домой. Хороший сон ночью, завтра немного отдыха, и он будет в полном порядке. Молодой организм обладает замечательными восстановительными силами. — Доктор Квигли сунул руку в карман халата и достал бланк рецепта. — Вот номер, по которому вы должны позвонить. Мальчик хочет, чтобы о происшедшем знала только его кузина. Ее зовут… здесь написано… Мэгги Рассел. — Доктор Квигли протянул бумажку и добавил: — Это ее номер. Телефон в спальне, поэтому Джерри просил звонить до тех пор, пока она не снимет трубку. Он сказал, что она приедет за ним.

— Я позабочусь об этом.

— Хорошо. Тогда я возвращаюсь к больному. — Он остановился. — Фрэнк Гриффит многим вам обязан, Майк.

— Он никогда не узнает об этом. К тому же меня интересует только мальчик.

— Поступайте, как считаете нужным. — Доктор кашлянул в кулак. — В столовой параллельный телефон.

Когда Квигли ушел в кабинет, Майк отправился в столовую, включил люстру и переставил телефон с мраморного столика на обеденный стол. Потом положил бланк для рецепта рядом с телефоном и набрал номер Мэгги Рассел.

Телефон звонил и звонил, но никто не снимал трубку. Еще несколько секунд, решил Барретт, и он положит трубку и перезвонит через какое-то время. Рано или поздно она все равно вернется к себе. Неожиданно звонки прекратились, и в трубке раздался голос запыхавшейся женщины:

— Алло?

— Мисс Рассел?

— Да.

— Майк Барретт. Извините за беспокойство, но…

— Мне кажется, я вам сказала, что не хочу больше разговаривать с вами.

— Подождите. Это касается Джерри.

— Джерри?

— Да, вашего брата. Я нахожусь сейчас с ним. Я…

— Ничего не понимаю. Этого не может быть. Ему не разрешено выходить из дома.

— Он ушел вечером, не обращая внимания ни на какие запреты. Не перебивайте меня и дайте рассказать, что случилось. Но сначала ответьте, кто-нибудь может подслушать наш разговор?

— Нет, нет, это мой личный телефон. — В ее голосе послышались тревожные нотки. — В чем дело? Что случилось?

— Джерри было очень плохо, но сейчас все в порядке. Я буду краток. Где-то после семи я по личным причинам зашел в молодежный клуб на Мелроуз-авеню…

Он быстро рассказал о появлении Джерри, сценах с Джорджем Перкинсом и Дарлин Нельсон, о том, как обнаружил Джерри в машине без сознания. Потом сообщил добрую весть от доктора Квигли.

— Джерри попросил связаться с вами. Он не хочет, чтобы об этом знал кто-нибудь, кроме вас.

— Никто не должен знать, — серьезно повторила девушка. — С ним правда все в порядке? Доктор так сказал?

— Все нормально. К вашему приезду Джерри будет в состоянии поехать с вами домой.

— Немедленно выезжаю.

— Записывайте адрес.

Он продиктовал адрес, и Мэгги положила трубку.

Поставив телефон обратно в боковой столик, Барретт подумал, стоит ли ждать прибытия Мэгги Рассел. Кроме желания еще раз увидеть и поговорить, никаких объективных причин ждать ее не было. Ему не хотелось смущать девушку своим присутствием. Несмотря на то что он сделал для Гриффитов сегодня, он по-прежнему оставался врагом.

Его мысли вернулись к предстоящему процессу. Нужно было еще столько сделать, а времени оставалось совсем мало. Фей Осборн не приедет к нему домой раньше одиннадцати, значит, у него есть несколько часов, чтобы прочитать отчеты о старых процессах против непристойности.

Майк сказал доктору Квигли, что Мэгги Рассел скоро приедет. Если он понадобится, пусть звонят. Потом Барретт вызвал такси и отправился на Мелроуз за своей машиной.

В ночной тишине кабинета Барретт изучал содержимое папки, в которой лежали вырезки и научно-популярные статьи о цензуре из американских и английских журналов за последние десять лет. Они принадлежали перу писателей, критиков, издателей, ученых и были собраны Лео Кимурой.

Он прочитал девять или десять статей и сейчас читал статью Мориса Жиродиаса в лондонском «Инкуайерере». Неожиданно его внимание привлек один абзац. Жиродиас писал, что большая часть человечества была зачата благодаря далеко не романтической похоти и что большинство людей не может жить без секса так же, как без еды и сна. Но несмотря на то, что секс жизненно необходим каждому человеку, практика его исполнения настолько сложна, что его образ искажен ханжеским лицемерием. Фактически, писал дальше Жиродиас, все люди — и мужчины, и женщины — насильники. Этот абзац Барретт внимательно перечитал дважды.

«Изнасилование, — писал Жиродиас, — считается самой нецивилизованной формой нарушения уединения человека. Тем не менее и заурядный семьянин, и спокойный и верный муж, чье единственное завоевание в области секса было совершено путем женитьбы, обычно насилуют ежедневно десятки женщин и девушек. Обладание, естественно, только визуальное, но быстрый оценивающий взгляд тем не менее тоже микроизнасилование. Эти взгляды часто бросают непроизвольно и всегда украдкой. Однако их сущность от этого не меняется, и они дарят крошечную толику сексуального удовлетворения… Что касается верной жены этого спокойного мужчины, думаете, она использует модные наряды, драгоценности и парфюмерию, чтобы соблазнить своего собственного мужа? Ничего подобного. Она использует все эти классические орудия обольщения только для того, чтобы предложить себя всему противоположному полу, чтобы обольстить и быть изнасилованной всеми… Естественно, визуально. Рудиментарные порывы первобытного человека продолжают действовать».