Семь минут
Шрифт:
— Положите, пожалуйста, левую руку на Библию и поднимите правую.
Келлог положил свою лапу на книгу.
Голос секретаря затрещал, будто пулемет:
— Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог?
— Клянусь.
— Назовите, пожалуйста, ваши имя и фамилию.
— Отто С. Келлог. К-е-л-л-о-г.
— Садитесь, пожалуйста.
Келлог грузно сел. У него был вид человека, неоднократно дававшего показания в суде. Секретарь с Библией бесшумно исчез, и его место занял
— Мистер Келлог, скажите, пожалуйста, чем вы занимаетесь? — поинтересовался он.
— Я сержант полиции, сэр, из отдела по борьбе с проституцией округа Лос-Анджелес.
— Сержант, работая в отделе по борьбе с проституцией, вы часто носите гражданскую одежду?
— Да, сэр.
— А сейчас скажите, были ли вы девятнадцатого мая этого года в доме номер тысяча триста один на Северной Третьей улице в Оуквуде, округ Лос-Анджелес, штат Калифорния?
— Да, сэр.
— Вы были в своем обычном гражданском костюме?
— Да, сэр.
— Вы можете сказать мне, что находится в доме номер тысяча триста один на Северной Третьей улице в Оуквуде?
— Там находится магазин, сэр. «Бук эмпориум» Бена Фремонта.
— И вы зашли в него? Вы приехали туда один?
— Нет, сэр, со своими коллегами Айзеком Иверсоном и Энтони Эубанком. Или вы спрашиваете, один ли я вошел в магазин?
— Нет, вы ответили на мой вопрос. Сейчас я хочу знать, сопровождали ли вас ваши коллеги, когда вы вошли в магазин?
— В первый раз, сэр, я вошел туда один.
— Значит, в первый раз вы вошли один. А почему один?
— Чтобы выглядеть как случайный покупатель, который захотел купить книгу своей жене.
— И вы купили книгу?
— Купил. Мистер Бен Фремонт, владелец магазина, продал мне книгу, которая называется «Семь минут». Ее написал Дж Дж Джадвей.
— Но это было в первый раз. Вы заходили в магазин еще раз?
— Да, сэр, купив книгу, я вышел и несколько минут разговаривал со своим напарником Иверсоном. Потом мы вместе вернулись в магазин.
— Зачем вы вернулись в магазин?
— Мы хотели арестовать мистера Фремонта, сэр, за нарушение пункта второго триста одиннадцатой статьи Уголовного кодекса Калифорнии.
Майк Барретт внимательно слушал показания первого свидетеля обвинения, но сейчас его интерес пошел на убыль. Он был знаком с показаниями Келлога, поэтому слушал вполуха, а сам рисовал карикатуры на присяжных в блокноте.
Только однажды, минут через двадцать, Барретт насторожился.
Дункан спросил Келлога, подтвердил ли Фремонт, продавая «Семь минут», непристойность книги Джадвея? Келлог на основании магнитофонной записи беседы настаивал, что продавец признал книгу непристойной.
— Фремонт сказал мне, что это самая запрещенная книга на свете, — ответил Келлог. — Он сказал: «Она была запрещена во всех странах, потому что считалась непристойной». Таковы собственные слова мистера Фремонта.
Барретт заметил, что присяжные обратили внимание на эти слова, и немедленно начал писать на чистом листе блокнота. Эйб Зелкин в это время просматривал стенограмму разговора Келлога и Фремонта в магазине.
Майк Барретт задумался над тем, как вести перекрестный допрос Келлога. Он следил за указательным пальцем Зелкина, который скользил по страницам в поисках нужного места.
Барретт начал торопливо записывать. В то майское утро Фремонт сказал Келлогу следующее: «…Это настоящая литература». И дальше. «…Как бы ни называлась она: непристойной или еще как-нибудь, все равно это шедевр». А когда сержант попытался заманить Фремонта в ловушку, спросив, считает ли он «Семь минут» непристойной книгой, Фремонт отказался, слава богу, клеймить книгу. «Кто я такой, чтобы судить? К тому же что такое „непристойность“? Есть слово из трех букв, которое одни считают грязным и непристойным, а другие — прекрасным. Так и с этой книгой. Некоторые, возможно, даже большинство, назовут ее непристойной, но немало читателей будут считать ее достойной». И дальше. «Им плевать на непристойности, если при этом они получают замечательное чтиво, которое поможет им по-новому взглянуть на мир, на природу человека».
Улыбнувшись, Майк Барретт наконец положил карандаш и поднял голову. Сержант отвечал на вопросы Дункана все увереннее.
«Мы займемся тобой, сержант Келлог, мы возьмемся за тебя, когда придет время», — подумал Барретт.
Время пришло через полчаса.
Но у Майка Барретта оказалось совсем мало вопросов. Он подчеркнул, что Келлог прикинулся обычным покупателем, спрятал магнитофон, пытался заманить Фремонта в ловушку, задавая наводящие вопросы. Но самое главное, он обратил внимание присяжных на то, что Бен Фремонт в записанном на магнитофон разговоре назвал «Семь минут» шедевром и никогда не называл книгу непристойной.
Пока на сцену выходили маленькие артисты, которые готовили почву для скорого выхода блистательных звезд. Когда появятся ведущие игроки, маленьких побед не будет, так же как не будет маленьких поражений. Тогда и для защиты, и для обвинения каждый свидетель станет животрепещуще важным.
Окружной прокурор закончил допрос Келлога после перекрестного допроса защитой.
Натаниэл Апшо разрешил первому свидетелю обвинения покинуть зал суда, а сам подробно повторил инструкции двенадцати присяжным.
— Сейчас, леди и джентльмены, объявляется перерыв на обед. Я прошу вас во время перерыва не разговаривать о деле ни между собой, ни с другими людьми. Вы также не должны высказывать свое мнение до вынесения решения. — Он ударил молотком. — Перерыв до двух часов.
После ланча судья Апшо, присяжные, служащие суда, представители прессы и зрители вернулись в зал, где не осталось ни одного дюйма свободного пространства.
Судья Апшо переложил на столе несколько бумаг и сказал в микрофон: