Семь миров. Импульс
Шрифт:
– Жаль, – согласился Марсий.
Глядя в тоскливые глаза юноши, друг спросил:
– Ты и правда веришь, что этот мир существует?
– Он существует. Я точно знаю. Где-то далеко за пределами Семи миров он есть. Я его чувствую! – без тени сомнения ответил Марсий.
– Через сутки будем на станции! – просчитал время до сотой секунды Карий.
– Синоптики предсказывали магнитные бури в квадрате Ската?
– Они пронесутся задолго до нашего появления на трассе.
Марсий кивнул.
Дорога к Гириусу была изучена
Заведя капсулу в тулонский отсек, Марсий и Карий вышли наружу. Они были полностью экипированы. За плечами Кария висел плоский длинный рюкзак, начиненный взрывчаткой. Достаточно было одного прикосновения к панели на поясе – и все взлетело бы на воздух. За плечами Марсия был точно такой же рюкзак, но с алмазной крошкой. Магнитный луч был закреплен у Марсия на костюме в районе бедра.
Он был рад получить его назад. Луч работал в трех режимах: он мог рубить, как меч, мог вытягиваться и изгибаться, как лассо, мог стрелять.
Перевалочный пункт космических бродяг и торговцев был настежь открыт для всех желающих, что, впрочем, было его единственным достоинством.
Найти в разношерстной стае человека, который, скорее всего, скрывает свое имя и лицо, было непростой задачей, и решить ее помогло бы разве что общение с этой стаей, но все же оставался шанс, что Иза даст о себе знать сам.
Держась рядом, юноши отправились к торговым рядам технического отсека.
– Будь естественней! – шепнул Марсий на ухо другу, заметив, что тот был скован от нервного напряжения.
Попутно вглядываясь в лица торговцев, юноши двигались вперед. Все прилавки, как всегда, были завалены утилизированными роботами с планеты Иона. Многие товары из представленных считались запрещенными, и искать сбытчика опасных систем было уместнее всего именно здесь, но ни один из изученных торговцев не подходил под описание.
– Если что, вернемся сюда потом, идем выше, – решил Марсий, указав другу наверх.
В верхнем отсеке было гораздо приятнее находиться. Здесь не было бездушных роботов, только зелень и жизнь. Торговцы выставляли напоказ своих зверей, растения, семена, готовые продукты и воду. К каждой ярмарке мурийцы спешили порадовать чем-то новым: новый вид растения, животного или насекомого. Их фантазия не знала границ. Мастера генетики творили настолько невообразимые вещи с живым миром, что временами это даже пугало.
Марсий на минуту остановился, завороженный животным с двумя огромными одинаковыми головами на разных концах тела и одной тонкой лапой посередине. Ему никак не удавалось разгадать, какие виды уже существующих животных смешаны в этом чудовище и для чего оно было создано.
– Осторожно! – окликнул его Карий, указав рукой на пол.
Марсий тревожно посмотрел под ноги и увидел, что из-под его ботинка пытается освободиться полип, на кончик которого он встал. Юноша поспешил сойти, неловко извинившись про себя.
– Поднимаемся еще выше, – произнес Марсий, убедившись, что здесь старика нет.
На предпоследнем уровне доминировали крамы и пацифы. В павильоне горел красноватый свет, было много отражающих предметов и поверхностей. Крамы продавали камни и кристаллы, а пацифы – ткани и украшения. Торговцы стояли вперемешку. Вдоль рядов разгуливали в основном только дамы, и Карий с Марсием смотрелись неуместно. Крамок легко было отличить от любых других дам даже со спины. На их плечах обязательно сидел джин – существо, изобретенное на их планете. Энергетический сгусток, сотканный из света, появляющийся из кристалла, помогал людям во всем. Был и переводчиком, и другом, и записной книжкой, и средством связи.
Старика, конечно же, тут не было. Оставалось проверить верхнюю галерею и переходить к плану Б, или, иначе говоря, начинать опрашивать встречаемых людей.
Галерея находилась под прозрачным куполом. Материя, из которой он состоял, была настолько чистой, что создавалась стойкая иллюзия нахождения в открытом космосе.
Марсий сел в колышущееся кресло, зависающее над полом без опор, и на мгновение расслабился. Удивительная сила нарциссизма заставляла всех этих творцов выставлять свои работы. Понемногу здесь были собраны все миры.
По кругу павильона на далеком расстоянии друг от друга стояла тулонская скульптура, высеченная из натурального камня, добываемого только в их мире. Этот камень светился и источал воду, во всех мирах его считали священным. Твердые скульптуры чередовались с пластичными. Тулонцы воздействовали на ферромагнитную жидкость невидимым магнитным полем, и она меняла форму.
Крамы выставляли свои лучшие кристаллы. Все их искусство было построено на умении визуализировать мысли через кристалл. Достаточно было представить лицо или событие в голове, и они появлялись внутри. Кристаллы были невероятно податливы, они считывали мысли не только крамов, но и далеких от подобного творчества посетителей. Художником мог стать каждый. Чем чище были мысли, тем красивей получались образы. Подойти к кристаллам Марсий так и не решался. Как ни заманчива была эта красота, крамы были его заклятыми врагами, и любая вещь, несущая энергию их мира, была для него под запретом.
– Что если наш шпион неравнодушен к творчеству? – не успокаивался Карий, продолжая проверять всех тех, кто был в этом павильоне.
– Не удивлюсь, если так! – ответил Марсий. – Люди с таким изощренным мозгом нуждаются в подпитке.
Тулонцы продолжили смотреть экспонаты.
Пацифы выставили свой театр. Это привлекло самое большое внимание. Они делали представление с живыми актерами, никто другой подобного не допускал. Их сцена висела в центре павильона. Она напоминала серебряную полусферу, немного раскачивалась, была открыта в сторону кресел и ярко освещена изнутри.