Семь мужчин одной женщины
Шрифт:
– Пройдите за мной, пожалуйста.
Поднявшись на второй этаж, они прошли в просторную белую гостиную с камином, где служанка предложила им подождать. Как только она вышла, отовсюду стали слышаться женские и мужские голоса, и поднялась настоящая суматоха. Васса подошла и из любопытства осторожно приоткрыла дверь. Люди бегали с этажа на этаж, кто-то нес пиджак, кто-то ботинки, один мужчина преклонного возраста, еле передвигаясь, спустился с третьего этажа и направился к ним в гостиную. Васса быстро прикрыла дверь и, подбежав ближе к Агнес, с
– К нам идет какой-то пожилой мужчина, но это не Штефан Шелл.
Дверь открылась, и на пороге появился мужчина в круглых очках, маленького роста с редкими седыми волосами на голове. Было видно, что его брюки и пиджак не раз подвергались починке.
– Агнес! – воскликнул он и пошел в ее сторону. – Неужели это ты?
Агнес подошла поближе, пытаясь рассмотреть лицо мужчины.
– Да! Это действительно ты! Такая же красавица, как и полвека назад. Ты не узнаешь меня?
– Нет, – неуверенно ответила Агнес.
– Это же я! Луи!
– О боже! Луи?! Я тебя совсем не узнала. Прости.
– Ну конечно, как же можно меня узнать? Уже лет десять я расту вниз, а волос на голове скоро совсем не останется. Старость никого еще не красила. Но ты, безусловно, исключение из этого правила.
– Ты льстишь мне, Луи. Ты так до сих пор и живешь со Штефаном?
– Да, к восьмидесяти годам я остался один на всем белом свете. Нет больше жены, нет детей, нет друзей.
– Познакомься, это моя родственница Васса, она из России. А это адвокат Штефана и наш общий близкий друг Луи Монтень.
– Бывший адвокат, – поправил Луи, подошел и галантно поцеловал девушке руку.
В этот момент дверь открылась, и на пороге показался хозяин дома. Женщины устремили на него свои восторженные взгляды. Это был довольно подвижный мужчина на вид лет шестидесяти, среднего роста, крепкого телосложения, с копной седых вьющихся волос и в парадном костюме. Ярко-фиолетовый шелковый шарф обвивал его морщинистую шею. Весь его облик говорил о том, что он не хочет признавать свой возраст и борется с ним всеми доступными способами. Увидев Агнес, он стремительно подошел к ней и, заикаясь от волнения, сказал:
– А… Агнес, я не… не верю своим глазам. Это ты! Как долго мы не виделись!
Она посмотрела на него нежным взглядом, тихо произнесла его имя и дотронулась до его гладковыбритой щеки. Они стояли и не сводили друг с друга глаз. Луи нервно кашлянул, и Штефан, опомнившись, взял Агнес за руку и подвел к дивану. Сев рядом с ним, она сказала:
– Как много времени прошло, а ты совсем не изменился.
– Ты тоже, – ответил Штефан и погладил ее руку.
– Как ты живешь, дорогой? Я смотрела все твои фильмы, они прекрасны. Ты гениальный режиссер, Штефан. Кто бы мог подумать, что из того молодого повесы, которого я знала в прошлом, получится режиссер с мировым именем. А где твоя жена?
На лице Штефана отражались все переживаемые эмоции от произносимых Агнес слов. От ее похвалы он расплывался в улыбке и глаза блестели от слез, но от последнего
– Она почти не бывает в Вене. Еще в первом браке я купил апартаменты в Ницце, и она проводит там основную часть года. Иногда мы встречаемся на фестивалях и съемках, но как только она добилась опекунства надо мной, мы стали очень редко видеться.
– Да, я читала про это в газетах. Очень проворная девушка, в наше время мы так не мыслили. Что же ее подвигло на такой поступок? – осторожно спросила Агнес.
– Деньги, – ехидно вставил Луи.
– Луи, как ты можешь? – мягко, но с укором сказал Штефан.
– Ну, насколько я поняла из газет, она сама богата. У нее долгосрочные контракты с киностудиями и хорошие доходы от рекламы.
– Эти контракты я составил по настоятельной его просьбе, – опять ехидно сказал Луи, – а в рекламный бизнес она попала после двух пластических операций и главной роли в фильме Штефана. Но вместо того, чтобы быть благодарной, она доказала в суде его частичную невменяемость и добилась контроля над всеми его доходами, не без помощи влиятельных лиц, конечно. Говорят, что практически все участники того процесса со стороны обвинения побывали в ее апартаментах с ночными визитами.
– По-твоему, они должны были ехать в отель, если у нее с ними дела? – опять с укором одернул его Штефан.
– Какие дела, Штефан? Прибрать к рукам все, что ты накопил непосильным трудом?! – взорвался Луи.
– Сколько же сейчас этой особе лет? – поспешила спросить Агнес.
– Тридцать два, – быстро ответил Луи.
Он вдруг понял, что получил в лице Агнес сильную поддержку и от этой мысли воспрял духом.
– Надо полагать, что ты ее сильно любишь, раз позволяешь так с собой поступать?
Штефан поднял глаза на Агнес и кивнул головой.
– Я так и подумала, – ответила Агнес, но потом взяла его за руку и добавила: – Но у тебя есть друзья, и ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку.
– О! Агнес! Ты не представляешь, как я рад видеть тебя. Нам столько нужно друг другу сказать! – взволнованно произнес Штефан.
Дверь гостиной открылась, и в комнату вошел молодой человек лет тридцати в черном костюме и белой рубашке. Увидев гостей, он откашлялся и быстро произнес на английском языке:
– Прошу прощения, что прерываю, мы расположили репортеров в кабинете, сейчас они настраивают аппаратуру, через полчаса будет прямое включение с кинофестиваля, речь уже готова, вас ожидает гример, нужно поспешить.
Штефан соскочил с дивана и, прижав руки Агнес к своей груди, сказал:
– Мне надо идти, сегодня мой фильм выдвинут на премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». Если я одержу победу, то мне придется произнести речь. Я хочу, чтобы ты пошла со мной и весь мир увидел тебя. В конце концов, именно тебе я обязан своей карьерой. Если бы ты мне не помогла в двух первых фильмах, кто знает, кем бы сейчас был Штефан Шелл.